Дальше шел послужной список, участие в операциях, которые мне ни о чем не говорили, и навыки разведчика. Вот тут было много интересного и полезного. Особенно порадовало знание ком-пью-те-ра и техническое образование. Уровень боевой подготовки проверю сам. По моему мнению, представители Конфедерации — весьма изнеженные создания, слишком уж полагающиеся на свое технологическое превосходство.

Памятуя прошлый опыт, ткнул в фотографию пальцем и потянул — она послушно переползла на середину экрана, но так и осталась такой же маленькой и неразборчивой. Постучал по ней пару раз. (Да! Ай да я и молодец — схватываю все просто на лету!) Изображение выросло на весь экран: четкое, яркое, красочное.

Волосы цвета пшеницы, прямые, длинные; косая челка падает на лоб; нежно-голубые глаза (у нас таких не бывает); чуть вздернутый носик с пятнышками веснушек; розовые пухлые губки.

И это разведчик?! Это кукла для утех, а не профессиональный разведчик! Вот наши разведчики — это да! Суровые, серьезные мужики — глянешь в глаза, всю подноготную выложишь. Жить-то хочется…

— Ладно, прибудешь через пару дней, посмотрим, что ты за пигалица такая, — проворчал я, погладив изображение девушки.

Фотография чутко отреагировала на мои прикосновения, расползаясь в разные стороны. На весь экран вылез веснушчатый нос и часть голубого глаза в расходящихся лучиках темных ресниц. Упс…

А глаза все-таки у нее красивые — необычные.

Глава 2

Глава 2

Нина Климова, место встречи, космодром планеты Зорана, два дня спустя.

Я вышла из стыковочной капсулы и ахнула. Мысленно, конечно, но рот пришлось поспешно прикрыть. После современного военного корабля, казалось, будто попала в древний, архаичный мир: никакого пластика, стекла и металла. Повсюду, куда ни глянь, была природа в ее первозданном виде. Растения, растения, растения, маленькие и большие, высокие и низкие, развесистые и стройные, деревья, деревца, кусты и кустики, сплошной ковер из побуревшей травы и опадающих листьев. Птицы: живые, настоящие птицы! Они шумной стайкой вспорхнули с верхушки высокого дерева и, сделав почетный круг, опустились на соседнем, защебетали, устраиваясь в его голых ветвях, и замерли, тесно прижавшись друг к другу. Я умилилась.

После перенаселенных миров Конфедерации, их жмущихся друг к другу однотипных высоток, забетонированных узких улиц и смога, здесь на Зоране, казалось, даже воздух пахнет Свободой! Сладкой, освежающей, манящей. Я вдохнула полной грудью, затем еще и еще — закружилась голова, захотелось смеяться будто веселящего газа нанюхалась.