Первым его желанием было сказать правду, но, увидев мольбу в глазах сестры, Костя тяжело вздохнул:

– Там есть то, во что ты веришь, – увильнул он от ответа.

– А ты во что веришь? – не унималась та.

– В облака, – грубо отрезал парень.

Костя не верил ни в Ад, ни в Рай, во всё то, что заставляет людей трепетать и задумываться о последствиях своих поступков.

Именно поэтому новость о том, что ему предлагают участвовать в обряде, юноша воспринял спокойно, понимая, что для старейшин это лишь новый повод попытаться взять его в узду.

Раньше это противостояние забавляло, заставляя подкалывать «выдающихся стариков», как он их величал, потешаясь над болезненным тщеславием. Пусть и не открыто, но те мешали его планам, постоянно выдумывая нелепые отговорки, дабы отдалить деревенских от принца.

И только присутствие на стороне Кости Данилы сдерживало старейшин от открытого выступления против потомка королевской крови.

Ему вспомнился тот злополучный день, когда в очередной раз он шёл в зал собраний, не подозревая о готовящейся ловушке.

Круглая комната, где заседал совет, расположилась на втором этаже маленького здания, больше похожего на церквушку.

По традиции в него должны были входить четыре человека – они выбирались из тех, кто принёс ощутимую пользу поселению, но возраст их должен был быть не меньше девяноста пяти лет.