Трансформация требовала много энергии, и, балуясь ею, Данила загонял себя. Множество ран не успевали затягиваться, а прочность костей с каждым разом становилась все хуже. Нужно было выбирать, или человеческий облик или возможности оборотня. Все вместе сложно использовать. Человеческий организм быстро изнашивался, не зная, как восполнить необходимые элементы для регенерации.

– Давай, быстрей, – небрежно хлопнув брата по плечу, Данила рванул вперёд, снова превратившись в озорного подростка.

Нина Самохина

Нина Самохина

«Все ещё нет, – я сердито захлопнула книжку и с тоской бросила взгляд в лес, – Ну где можно пропадать восемь часов холодной, зимней ночью? Что можно делать все это время?»

За окном шёл снег, мягкими хлопьями ложась на землю. Словно танцуя, кружились снежинки в свете одинокого фонаря, стоящего в углу дворика. Он освещал лишь маленький кусочек дороги, ведущей в лес. Остальное было погружено во мрак.

Я смотрела на жёлтое пятно, на единственное светлое место двора и грустила. Не знаю, как описать то чувство, что сжимает сердце, пока мысли вновь и вновь возвращаются к каждому сказанному им слову, взгляду, улыбке и прикосновению.

Все это крутится в голове, не давая уснуть,

«Скоро я буду дома», – эта мысль больше не приносит радость, а заставляет испытывать тоску от того, что больше не смогу видеть лучистые глаза и наслаждаться сдержанной улыбкой.

«Можно общаться по телефону», – шепчет надежда, но я знаю, что это конец, и, покинув дом, больше никогда не переступлю его порог.

«Странно, эти люди за несколько дней стали мне как родные, – слеза появилась в уголке и после взмаха ресниц покатилась вниз. – Никогда не думала, что буду так переживать. Это так глупо».

Правая ладонь стала яростно тереть нижнее веко, размазывая мокрые дорожки по лицу.

«Все не может так закончиться, – я мотнула головой, прогоняя необъяснимое чувство тревоги. Ощущая, как живот сводит болезненным спазмом, а дыхание становится слишком частым. – Я слишком нервничаю. Успокойся. Пока не уехала, ещё есть время»,