Маленькие слёзы полились по щекам Елены, продолжавшей смотреть на меня со смесью страха и обиды. Поистине женской обиды. Я видел в её глазах чувство предательства и обречённости. И только сейчас, я действительно задался вопросом… А зачем ей нужно было принимать предложение Фёдора Константиновича? В чём смысл? В деньгах, что может дать род? Вряд ли они нужны Елене. В статусе аристократки? Пфф, сто раз — нет. Оказалось же… Что ответ лежит на поверхности. Девочка, что всю жизнь не знала родни и была брошена на произвол судьбы в детском доме. Она всего лишь хотела иметь семью. И зная, что я близко контактирую с Алексеем, приняла предложение его отца, чтобы стать ближе ко мне.

Тяжело вздохнув, я отпустил её руку и крепко обнял, прижав заплаканное лицо к своей груди. В нос сразу же ударил запах персикового шампуня, а под ладонями появилось ощущение шелковистых волос.

— Прости меня, Лен… — тихо произнёс я, погладив девушку по спине.

— Обещай, что больше так не сделаешь, — буркнула она, вновь всхлипнув.

— Хорошо, — улыбнулся я, отстраняясь и смотря на неё сверху-вниз. — А теперь объясни мне, что здесь происходит и почему весь особняк стоит на ушах.

— Ладно… Слушай… — тихо ответила она и начала свой рассказ.

Если отбросить всякую шелуху и выцепить самое главное, то получается следующее. Отец Алексея решил сыграть на опережение, если я упрусь рогом и не захочу войти в род Беркутовых. На разнообразных приёмах аристократов, он коротко намекал о том, что теперь его род постепенно начал возвращать своё величие, что лишний раз подкреплялось помощью сверху. Имеющие власть в империи не были дураками и понял, кто именно помогает некогда увядшему роду на политической арене. Льготы, разрешения, сокращение налогов, появление государственных контрактов. Всё это в совокупности позволило аристократам понять, что с Беркутовыми нужно налаживать отношения и раз у них появился ещё один член рода, а именно — молодая девушка, то можно предоставить своих сыновей. Разумеется речь идёт не о наследниках, а о младших сынах, которых можно отдать в другой род.

Вот только, мнение Елены на этот счёт было несколько иным. Каждого кандидата, что приходил на порог с подарками, она выставляла чуть ли не дураком и всячески отшивала. Кстати, именно один из подарков я и учуял по приходу в особняк, тот самый странный цветочный запах являлся ничем иным, а артефактом благовоний.

— Как-то так… — прозвучал тихий голос девушки, пальцы которой перебирали ткань белого сарафана. — Мне нравится здесь. Ко мне хорошо относятся и Фёдор Константинович добрый человек, — заставила она меня поморщится. — Но я не хотела… Всего вот этого…