Если Пимико любила с каждым разом демонстрировать улыбку всё более и более широкую, то этот пытался сделать лыбу с каждой секундой более противной.
Хансо бросил взгляд на экран раскладушки.
– Кумио Рьюга и Кумио Ками… как интересно. Знакомая фамилия… и знакомое лицо...
Он стрельнул глазами в сторону императрицы. Взор Пимио был столь же непроницаем, сколь и обычно.
– Они самые, босс, – произнёс крупный крепкий, но совершенно незапоминающийся парняга. – С ними какой-то Матой Юки. Хотя, если честно, я думаю, что Ками – это девка. Да и Юки на парня не похожи.
Взгляды всех присутствующих, и кунов, и тянок, оказались обращены в сторону моего объёмного бюста.
Я такого оскорбления стерпеть не мог. Как это, я на парня не похож?!
– Кто тут самый упёртый ценитель исключительно мужской красоты? – поинтересовался я.
Персты троих меценатов устремились в сторону одного из них. Я мог бы и сам догадаться, по самым красивым, на зависть всем дамам, ресничкам. Рьюга же уверенно ткнула пальцем в главу группировки донатеров.
А говорила, что не гомофобка!
Я уверенно встал с места, подошёл к содомиту, внимательно посмотрел ему в глаза.
Его взор метал молнии. Это наивное создание взирало на меня с вызовом.
Я поправил очки средним пальцем, а затем начал отчаянно мотать головой, выдавая противнику пощёчины рыжими хвостиками в боевом режиме.
Первых три атаки мой двадцатипятипроцентный шанс не прокал, но затем три удара из четырёх подряд обозначились фризфреймами.
Я остановился, оправил волосы и, склонив голову на бок, оценил эффект. Кровь из носу, пустой взгляд, тупое выражение лица. Тут уж двух мнений быть не могло.
Я уверенно сделал подсечку, уронил противника, наступил бедолаге на пах и состроил самую высокомерно-презрительную физиономию из всех, на которые был способен.
– Твой вердикт, отброс?
Тот наконец пришёл в себя – в смысле, вернул управление аватарой, – и выдал с восхищённой лыбой:
– Парни, я вам гарантирую: это стопроцентный мужик!