Сделал вместе с Беллой шаг назад, и подсадил ее на стол, вставая так, что Белле пришлось обхватить меня ногами, вцепившись в плечи. В таком положении разрез на ее платье как раз показал себя во всей красе, полностью оголяя одну ногу.

Я разве что не зашипел от восторга, когда моему взору предстало то, что скрывалось под платьем. Ох, Белла, Белла… И вот она в таком виде с самого утра ходила, что ли? А если бы это разглядел кто-то, кроме меня?!..

— Это что такое? — спросил я, не сводя глаз с Беллы.

— Чулки.

— Я знаю, что это чулки. Что они делают на тебе?

— Я их ношу, представь себе.

— Для чего?

— Просто так? — с невинной улыбочкой предположила Белла. — Потому что они мне нравятся.

— Ага, нравятся значит. Чулки. С подвязками. А подвязки, случаем, крепятся не к кружевному ли поясу? Который ты, конечно же, просто так на себя одела, потому что нравится?

Говорил это и ладонью полз все выше и выше, чтобы убедиться в своих словах.

Убедился. И почувствовал моментальное закипание в крови от всё нарастающего желания.

Белла нервно облизнула губы, но этим сделала только хуже, потому что мой взгляд как впился в блестящие губы, так там и застыл. Думаю, мои изумрудные глаза сейчас сверкали откровенным желанием, а зрачки наверняка расширились, заполнив почти всю радужку.

— Дворцовым уставом они не запрещены, между прочим, — негромко произнесла Белла. — Ни чулки. Ни подвязки. Ни пояса. Или, на твой взгляд, я могу носить только пояс верности?..

Мои пальцы на бедрах сжались сильнее, и Белла ойкнула, когда я тихо рыкнул и сильнее вжал ее в столешницу.

— Издеваешься надо мной, да?.. На прочность проверяешь?

— А что такое? — усмехнулась она. — Его Высочество смущают чьи-то кружева?

— Меня смущают именно твои кружева.

— Смущают или… вызывают другие эмоции? — почему-то шепотом спросила Белла.

— Или, — выдохнул я.

И без лишних слов склонился, накрывая манящие губы поцелуем.