— Меня зовут Ильфорте, — произнес сероглазый мужчина. — Но ты будешь звать меня Наставник.

Я изумлённо вскинула брови.

— Эм… Прощу прощения, но почему? Фьюри говорил, что вы просите обращаться так к вам только своих учеников, разве нет?

— Все верно, — сухо кивнул Ильфорте. — С этого дня я беру тебя в ученики.

Я стушевалась, пока ничего не понимая. Попробовала сесть, но голова сильно закружилась.

— Не торопись вставать, земля тут целебная для твоей плоти, — произнес Ильфорте, мягко толкая меня обратно в траву. — Дай ей напитать тебя, как мать питает своё дитя.

Я лежала, уткнувшись носом в ароматную густую траву, вдыхая полной грудью местные пряные запахи и запахи магии… О да, магия тут пахла очень вкусно. Я бы назвала эти запахи изысканным десертом — таким особым десертом, которым способен полакомиться только странный нюхач вроде меня с особо острым обонянием. Запахи эти, казалось, способны были вылечить и душу и тело.

— Вы же обучаете только фортеминов, — пробормотала я, пытаясь осмыслить слова про учеников.

— Так ты и есть фортемин, — ровным голосом сказал Ильфорте, не сводя с меня странного, будто бы сканирующего взгляда. — Я тебя просто не видел ранее из-за…

— Фортемин? — перебив, недоверчиво переспросила я, чувствуя усиливающееся головокружение. — Кто? Я?..

— О да. Отличный Боец. Подучить только нормально надо. Фьюри же твой Страж. И ты сама это чувствуешь и ощущала вашу связь не раз.

— В смысле?..

— Вспомни все те моменты, когда Фьюри говорил тебе что-то требовательным тоном, а ты не могла ослушаться его и испытывала ощущение правильности происходящего, даже если тебе не нравилось, что Фьюри говорил.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла, действительно вспомнив несколько таких моментов. Порадовалась тому, что уже лежу, иначе сейчас точно на ногах не устояла бы от стресса.

Какой, к Хааску, фортемин? Кто? Я?! Я обычная детдомовская девчонка, как такое возможно?..

— Тш-ш-ш, Белла, спокойно. Все хорошо, — мягким приятным голосом произнес Ильфорте, положив на мою точку солнечного сплетения свою ладонь, от которой исходило успокаивающее тепло. — Теперь — уже точно все хорошо. Расслабься. Тебе как, полегче стало?

Я прислушалась к своим ощущениям. Мне действительно стало значительно легче. Только почему-то градом полились слезы.

— Почему так хочется плакать? — спросила я шепотом, вытирая щеки тыльной стороной ладони.

Пыталась сдерживать слезы, но ничего не получалось. Плакать хотелось невыносимо, и чем дальше, тем сильнее.

— Плачь, если хочется.