— О, пап, привет! — улыбнулся он до ушей, больше довольный своей стрельбой, чем встречей с отцом. — Видел? Десять выстрелов — восемьдесят девять очков!

— Слабак! — усмехнулся князь, вставая в свою кабинку. — У меня в последний раз было девяносто. Из твоего, кстати, «спитфайра». Не возражаешь, если я его и сейчас использую?

— Конечно, — пожал плечами Илья и протянул отцу пистолет. — Из своего-то ты семьдесят не набираешь.

— Хочешь поколебать мою уверенность? — Балахнин с щелчком загнал новую обойму, передернул затворную раму уверенным движением. — А не получится.

— Давай-давай, покажи класс, — подзуживал его сын. — Только, чур, не применять магию!

Князь, не отвлекаясь на примитивный прием, сбивающий с концентрации, нацепил наушники и перед ним остался лишь белый лист бумаги с черными кругами. Вскинул пистолет, на мгновение замер. А потом начал методично нажимать на курок. Отстрелявшись, положил «спитфайр» на стол, сбросил наушники и уверенно произнес:

— Не меньше девяноста. Знаешь, сын, стабильность — признак мастерства. Учись. Проверять-то будешь?

— Да я и так вижу: весь центр мишени выбит, — почесал затылок Илья. — Наловчился из моего пистолета стрелять. Больше не дам.

— Не жадничай, — похлопал его по плечу Балахнин. — Когда университет с каникул выходит?

— Через неделю, — Илья замялся. — Послушай, отец… В Петергофе намечается тусовка. Иришка слезно просит отпустить ее туда.

— Одна не поедет, — отрезал князь. Дочь уже заневестилась, осознала свою привлекательность, что не прибавило ей осмотрительности. Слишком вольно повела себя, ставя личную свободу выше домостроя. Причем, ловко так апеллируя отцу его же идеями либерализма. Ух, заноза.

— Да я могу, или Колька, в конце концов, — Илья невозмутимо посмотрел на отца. — Присмотрим.

— Чего вас туда потянуло? — проворчал Алексей Изотович, и вместе с сыном покинул подвал. Тир предусмотрительно находился во флигеле охраны, прямо под спортзалом. А оттуда через коридор можно сразу попасть в особняк, точнее, в комнату службы обеспечения.

— Да туда почти весь Петербург стягивается, — ответил Илья на ходу. — Мероприятия на три дня растянули. А что тут делать сейчас? Ассамблеи закончились, молодежи и дальше развлекаться охота.

— Развлекаться, — для порядка проворчал Балахнин и остановился в широком дверном проеме гостиной. — Ты когда у меня за ум возьмешься? Жениться думаешь?

— Да ну…, - мгновенно заскучал сын. — Куда торопиться-то? Мне осталось всего год отучиться, потом подумаю.

— А как у тебя дела с Кариной Шуваловой? Прекращай девчонке голову морочить. Или разрывай с ней отношения или решайся на свадьбу. Жалко на нее смотреть. Даже с лица спала. Мучить нравится?