А моральных сил уже не осталось. Потому решила действовать через Ульса.

— Меня всё ещё гложет секрет твоей мамы. — Повернулась к любимому, надеясь, что мне всё расскажут.

— Стоп! — быстро проговорил Килг. — Ничего ей не говори, пусть пораскинет мозгами. Произведи на нас впечатление ещё раз, Бриджит.

Я не успела и рта раскрыть, как очнулся мой папуля и самым натуральным образом спас обомлевшую дочь.

— Это уже лёгкая задачка, с ней даже я справлюсь, — произнёс он с добродушной улыбкой, откровенно принижая свои достоинства и выставляя меня в лучшем свете. — Лаарга тоже демон. Думаю, не ошибусь, предположив, что она — жрица богини смерти или занимает высокую должность в иерархии вашего родного мира. Уж простите, не знаю, как там всё устроено, но я точно попал в цель или рядом с ней.

— Вы читали её книгу, — догадался Килг.

— Читал. Моя жена, мать Бриджит, прочитала её как любовный роман и пожаловалась на невероятно занудные политические вставки. Я не мог не заинтересоваться, ведь книга явно пришла из-под воды, а морское царство всегда было для нас закрытым и чуждым. Художественная литература, конечно, не достоверная информация, но всё же является отражением мира, в котором написана. Я знатно удивился, что вы пропустили эту книгу на сушу.

— Лаарга амбициозна не меньше моего и хотела признания. Мои люди долго вычищали тот тираж, но все книги так и не были найдены. Что касается её личности, то вы правы. Она жрица храма богини Мори. Жизнь и смерть всегда идут рука об руку, потому не удивляйтесь её дару.

Мне отчего-то казалось, что его величеству невероятно приятно беседовать о своих планах и он рад, что всё открылось, ведь с Ульсом у них были сложные отношения и нормально поговорить они не могли.

«Могли, но не хотели, — влезла Иайана в беседу. — Ульс не простил отцу уход Лаарги, а Килг сыну — попытки побега. Упрямые демоны! Что с них взять?»

— Признаться, именно роль мамы во всей этой истории была для меня загадкой до последнего времени, — честно признался Ульс. — Журнал записей твоих браков я нашёл ещё ребёнком и, как только мама ушла и ты со мной поговорил о грандиозных планах на моё будущее, быстро сложил дважды два. Разумеется, продолжал поддерживать легенду о твоей жестокости по отношению к детям и жёнам, не в моих правилах ломать чужую игру. Но мама…

Мне так и хотелось заметить, что Килг вовсе не напоминает безопасного и милого плюшевого медвежонка. Он сама жестокость! Но я мужественно молчала, понимая, что сейчас не время для дурацких шуточек.

Килг бросил на меня короткий предупреждающий взгляд, и я выпрямилась, руки на коленях сложила — просто паинька, а не девушка, мысли — невинная шутка. Любящей дочери, вот!