– Тебе нельзя со мной, – прошептала я.

Волны адреналина вымывали из меня алкоголь. Мы обнялись. Поцеловались, словно в последний раз… Да он и был последним.

– Послушай, – сказал мне Скотт. – Не вздумай ничего говорить ему. Вообще. Ничего не было. Ты просто гуляла. Я позвоню тебе в Россию. Ясно? Пока не будешь в безопасности, не звони и мне, поняла?

Я заливалась слезами: от его слов пахло безнадежностью. В глубине души, я, наверное, еще тогда это знала. И мне не было ни малейшего дела до этой девки. Я вспомнила, как разжала пальцы и бросила бутылочное горлышко в унитаз. Как спустила воду.

Когда прибудет полиция, не останется ни единого отпечатка пальцев.

***

Разумеется, Скотт мне не позвонил.

Зато три месяца названивал и являлся Дима. Они всегда появляются, когда уже не нужны. Рассказывал мне, что мой Скотт – мудак. Я ответила, что сама уже догадалась. Таким тоном, чтобы он понял: кто тут скот и мудак. Но тут же не выдержала и намекнула доходчивее:

– Он, во всяком случае, не говорит, что я его изнасиловала.

Кан проглотил, а его друг – Макс, – Кроткий, а не Короткий, спросил:

– Может, он просто не хотел тебя обижать? Мне тоже, пиздец, как трудно бабе сказать, чтобы отвалила.

Не зная, как ему объяснить, в чем дело, я просто пустила слезу, и они оба, быстро вспомнили о своих делах и дружно свалили. Кстати, это тот самый друг-Кроткий, с которым у меня тоже будет роман. Он все еще делает вид, что я его не волную, коварный! Совсем, как Сека притворялся, что ему не нравится Оля.

Ха-ха!

***

Что еще сказать?

Квартиру нам пришлось продать. Долги за коммуналку были такие огромные, что еще чуть-чуть и у нас бы так и так ее отобрали. Но мне без разницы: мать все равно все захапала, пока я лежала в депрессии. Да еще у меня одолжила то, что я заработала в Корее.

Она теперь замужем. За каким-то немцем. Я – в Хабаровске, работаю журналисткой. Интервью у хоккеистов беру. Живу с девчонками-журналистками. Своих пару раз тоже видела, но мы не общаемся.

Лерка вышла замуж и уехала с мужем в Читу, Криста бэбика родила. Ольга с Алькой по-прежнему ездят в Корею. А Тичер сделала зубы и подтянула лицо.

Я написала книгу, как я уже сказала. Выйдет в декабре-январе. Живу опять по соседству с Димой. Теоретически. На самом деле, он все время в разъездах. То в Германии, то в Корее, то в Штатах. Но иногда появляется. Вот, сейчас, например, я вижу, что Дима дома. Лежит на подоконнике и курит, задумчиво рассматривая наше окно. Не знаю, видит ли он меня.

Позавчера мы столкнулись у круглосуточного киоска, и я спросила Кана, нельзя ли мне, если я похудею, в Корею вернуться. Он так взбеленился, словно я попросила на мне жениться. Он, мне кажется, после своих афганских вояжей, чердаком повредился.