Предвкушение было разрушено самым грубым образом. Нити, по которым струилась к колдуну чужая сила, затрещали под чьим-то напором, и несколько из них оборвались. Колдун яростно встрепенулся. Никто не смеет!.. Никто на этой планете, облюбованной колдовским племенем, не способен разорвать сплетенное колдовство! Что за жертву подсунул ему этот мерзавец, трясущийся от страха и ненависти урод?

Лопнули еще две нити, и колдун собрался. У него не отнимут эту жертву, ни за что! Он торопливо начал сплетать новые нити, крепить узлами старые. Эта жертва принадлежит ему! Ему! И Хозяину, само собой…

Где-то пели на непонятном языке суровые мужчины в черном, кто-то, распластанный на столе, метался, извиваясь в путах, и кричал до хрипоты, разрывая горло. Битва только начиналась. Не на жизнь, не на смерть, а на нечто более важное…