Глубокая шахта прорезала земную кору, затем вход в нее был завален и мощные дезинтеграторы начали пробивать длинный туннель. Сквозь адский огонь атомного распада, мимо раскаленных каменных стен маленькая армия роботов упрямо продвигалась к цели со скоростью пять миль в час.

В этой преисподней, сверкающей молниями взрывов, наполненной ядовитыми парами и жарой, ни одно человеческое существо не выжило бы и мгновения. Но Десять Мыслителей не были людьми. Их массивные тела, возвышавшиеся на плоских платформах с огромными колесами, плавно неслись вперед. Холодно и невозмутимо они взирали на огромные купола с сотнями телескопических излучателей энергии, на причудливые очертания атомных конвертеров, обтекаемые или, наоборот, угловатые корпуса роботов, покрытые раскаленной пылью. Не зная сна и отдыха, этот поток чудовищных механизмов двигался вперед и вперед, пока не оказался в недрах Земли прямо под громадным полем астродрома.

Платформы с мыслителями остановились; предводители воинства роботов изучали раскинувшуюся над ними местность и совещались. Остальные терпеливо ждали. Ждали, пока в корабли необъятного, неисчислимого космического флота Земли загружались припасы, топливо и оборудование. Ждали, пока люди не вступят на трапы и не займут свои места. Ждали, пока шла бесконечная проверка двигателей, оружия и систем жизнеобеспечения. Ждали в холодном спокойствии и неподвижности, с нечеловеческим терпением машин.

Наконец, последние предстартовые процедуры завершились, крышки люков захлопнулись, взлетное поле опустело. Гигантский флот мог трогаться в путь. Астродром, поверхность которого зияла шрамами от ударов яростного атомного пламени, приготовился швырнуть в космическую пустоту армаду башнеподобных сверкающих кораблей. Тогда глубоко под землей развернулись сотни телескопических проекторов и из них вырвались невидимые, но мощные потоки энергии.

Они пронзили рудные залежи, скалы, почву, бетонную поверхность взлетного поля и тела людей на одном из крейсеров земного флота. Когда лучи ударяли в цель, люди на мгновение замирали, парализованные, затем приходили в себя; казалось, эта внезапная атака никак не влияла на них. Но влияние существовало — чудовищное, ужасное.

Каждый нерв в телах людей был рассечен лучами и связан энергетическим потоком с коллективным разумом мыслителей. Органы чувств каждого члена экипажа посылали теперь нервные импульсы не в его собственный мозг, а на приемные устройства десяти огромных машин. И от них приходили обратно команды — команды, которые заставляли сокращаться мышцы человеческих тел. Люди стали марионетками, включенными в общий поток сознания кибернетического монстра.