— Боюсь. Все боятся, кроме безумцев или выходцев из некоторых родоплеменных объединений, как наш четырехрукий друг, — Грэм указал на швагра в этот момент. — Но. Я хочу сказать одно. Мы исполняем определенный долг. Лично мы с парнями уже заключили договор с Романо, а значит, обязаны его исполнить, не боясь за свою жизнь. Вы еще ничего не должны, но подумайте о том, как вы будете смотреть в глаза своих товарищей, когда возьмете и выйдете из строя. Кто-то из них может не вернуться, а вы бы могли сделать гораздо больше, чем погибший, ибо были лучше в плане подготовки, чем он. Подумайте о том, как вам будет смотреть в глаза его родных, если вы вдруг с ними пересечетесь. Я вижу в вас неуверенность, поймите и то, что у нас нет полной уверенности, мы просто привыкли рисковать своей жизнью за деньги и ранее, для уплаты своего долга перед Отечеством, какое бы оно уродливое и страшное не было. Вы все также были обязаны своей Отчизне, как и мы, и, возможно, когда-то мы воевали на одних и тех же фронтах. Например, я воевал на фронтах войны с терроризмом, за что и получил звание Героя Федерации. Я не сильно известен людям, однако можете поискать в космонете имя старшего лейтенанта Гарри Грэма. Вы будете удивлены тому, что я здесь, среди вас, хотя для меня была открыта огромная карьера, но я не был идеалом солдата для нашего Отечества. Поэтому я сейчас старший лейтенант в отставке, без каких-либо выплат вне зависимости от наличия звания, которое теперь служит лишь хорошей такой оберткой от конфеты, чтобы подороже себя продать. И вы точно также себя продаете. Так Вы с нами или нет, мой черный друг? — спросил Грэм, глядя на чернокожего, а тот как-то неуверенно улыбнулся.

— Я… Я не ожидал этого вопроса, но… — чернокожий тяжело вздохнул. — Я, Джон Мин, старшина третьей роты, двадцать пятого Гинского полка планеты Амин, с Вами, Герой Федерации Гарри Грэм. Я участвовал в походе на миры Триумвирата и буду теперь верно сражаться за Романо, а потом и против него.

В этот момент как-то мерзко улыбнулся обожженный мужик с протезом правой кисти, который в этот момент смотрел в НПК.

— А разрешите поинтересоваться, «Герой Федерации»? Что значит то, что Вы избили генерала? — он, кажется, специально откопал самую неприятную информацию из всех, после чего и задал этот вопрос.

— Это пункт своей истории мне не хочется рассказывать, но так как Вы спрашиваете… Я скажу, — Грэм как-то мрачно улыбнулся. — Есть один факт внутри моей биографии. Мой отец был повешен шок-пехом за революционную деятельность. Как и наш черный друг Джон, он не желал жить в таком мире, как наш. Я тогда был совсем маленьким, и после казни отца попал в детдом. Там в меня вбивали то, что я должен любить Родину, и я ее люблю, но не совсем ту, которую строят наши пропагандисты и другие персонажи. Я люблю ту Родину, которая связана с людьми. Обычными людьми. Романо для меня не авторитет и, подобно Джону, я бы тоже сражался против него тогда, когда настанет время. И я читал о своем отце: профессор Стенбекского университета на самом Гамельтоне. Человек, который не принял того, что случилось с Федерацией. Человек, который встал против того режима, который настал тут у нас. И генерал Тимберлейк решил макнуть меня в мою предательскую историю, для него, понимаешь ли, принцип того, что дети не отвечают за родителей — не существовал. И тогда я ударил. Да так, что генерал повалился на пол. Мне, так-то, светил бы трибунал с последующим расстрелом, но звание Героя все-таки имело некий вес, учитывая то, что Тимберлейк был одним из самых неуспешных генералов во время последней рогарийской, именно на его участке произошел первый прорыв рогарийцев и так далее. В общем… Меня понизили в звании, из капитана я вернулся на позицию старшего лейтенанта, а затем меня стали выживать из армии. Намеки я сразу понял и подал в отставку. Достаточно такой информации для Вас?