— Точно мне известно о трех расах, — вздохнул Романо. — Не вспомню сейчас их названия, но они были полностью истреблены. Это только в пределах Федерации.

— Уцутха тоже пополнят их число. Почему ты не радуешься, человек? Вы ведь этого и хотите, но я не осуждаю… Окажись вы в наших руках — ваша судьба была бы такой же, если не хуже. Я помню те времена, когда люди покоряли Итарис. Я был совсем молодым воином и помню, как на своем арее врывался в лагерь человеческих воинов. Мы пользовались преимуществами местности, которую вы тогда еще слабо знали, тогда рапторы, как вы называете ареев, вгрызались в тела людей и рвали их на части. Мы теряли больше воинов, чем вы, но мы побеждали до тех пор, пока люди не стали использовать какие-то шарики с лучами смерти. Вы называете их «дроны». Эти маленькие чудовища были способны уничтожить целую армию уцутха. Целые города. А потом приходили вы, чтобы добивать выживших, — старейшина положил голову на руки, а шея его изогнулась под тяжестью головы.

— Не скажешь, как тебя зовут?

— Победителя не должно интересовать имя побежденного, — уцутха поднял взгляд на Романо, а тот лишь кивнул.

— Возможно, что ты прав, уцутха, но людям интересно все.

— Победителя не должно интересовать имя побежденного, — снова повторил старик, глядя на Романо.

— Да… Тогда скажи мне, уцутха… — Романо помолчал, а существо напротив посмотрело на него заинтересованным взглядом. — Скажи мне, уцутха. Что бы ты сделал, если бы я дал шанс вашей расе выжить?

— Уцутха убил бы тебя за все унижения, которые понес за жизнь здесь, — ответил старейшина без капли сожаления.

— А если бы возможности убить меня не было? — спросил Романо, смотря на уцутха заинтересованным взглядом.

— Тогда бы я сам убился о твоих защитников, — проговорило существо, поднимаясь. — Эта война кончится лишь уничтожением нас или вас. Уцутха погибнут точно, поэтому я даже не стану пробовать жить на месте, которое ты покажешь, человек. Наше спасение тобой — лишь очередное оскорбление уцутха. Победивший может освободить раба, но только в таком случае, когда искренне посчитает раба достойным того, чтобы отпустить его, но ты не равен уцутха, поэтому ты не посчитаешь раба достойным этого. Ты лишь бросишь нас на какой-то планете, сделав пленниками новой природы, которая чужда для нас. Уцутха более не хочет разговаривать с человеком. Уходи, — проговорил старейшина, возвращаясь назад в край помещения, где снова и сел, а Романо лишь вздохнул и вернулся в свой «загон».

…

Романо сидел на угловой кровати своего «загона» и видел то, как полицейские заносили пищу в загон уцутха, было внесено два больших контейнера, а два других копа прикрывали своих товарищей, приготовив ПП.