Так, ладно, хватит трясти яйцами!

— Была-ни была, — выдохнул я и спокойно шагнул вперёд.

Можно было бы броситься бежать, но боюсь, бегущая фигура привлечёт куда больше внимания, чем человек, который уверенно и спокойно идёт к кораблю. По крайней мере на то и был расчёт, а в душе я молился, чтобы ни одна живая душа сейчас не повернула голову в нашу сторону. А если и повернула, приняла за своего.

Слишком пусто.

И когда я уже подошёл к трапу на судно, что висело в нескольких метрах впереди, Люнь неожиданно воскликнула.

— Юнксу, позади!

И в этот момент, признаться честно, сердце пропустило удар.

Я резко обернулся назад и почувствовал, как у меня всё покрылось внутри ледяной корочкой, когда перед собой я увидел возвышающуюся в лунном свете в богатом платье, её.

Сянцзян.

Холодная, неприступная, она взирала на меня без единой эмоции. Я стоял уже у самого трапа и казалось, протяни руку, и буду на свободе, однако мне прекрасно было известно, что мне при желании и протянуть руку не дадут во всех смыслах этого слова.

Тишина.

Ненавижу тишину, которая повисает между людьми, когда им нечего сказать, так как и так всё предельно понятно.

— А я ведь говорила тебе сидеть тихо, как заяц в кустах, — негромко произнесла Сянцзян. — Но ты всё равно попытался убежать.

— Кажется, здесь бессмысленно что-то объяснять, — так же тихо ответил я. — Вопрос лишь в том, отпустишь ты меня сейчас или нет, Сянцзян.

— У тебя ещё есть время вернуться.

— Но я не вернусь, — покачал я головой. — Поэтому, если ты хочешь вернуть меня обратно, тебе придётся постараться это сделать.

Сянцзян молча смотрела на меня несколько мгновений, после чего вздохнула.

— Ты кое-что забыл, Юнксу.

Я не успел опомниться, как она достала откуда-то из закромов своего пышного платья сумку и кинула её мне прямо в руки. Я поймал наплечную сумку, практически сразу узнав в ней тот самый бездонный мешок, после чего удивлённо взглянув на Сянцзян, но она лишь улыбнулась.

— Ты же не думаешь, что я не догадаюсь?