– А вы бы пришли? Пришли бы ко мне? – спросил он, и я даже удивилась, что его голос дрожал от волнения.

Неужели же он не знал, как много для меня значит? Как сильно я его люблю? Что же еще я должна была сделать, чтобы он это осознал? Я столько лет его поддразнивала, глазки строила, старалась привлечь его внимание. Ведь все было настолько очевидно, что сейчас у меня просто сердце разбилось от его вопроса. А он всерьез переживал, приду ли я, если он меня позовет…

– Пришла бы без колебаний, – заверила его я, тем самым раскрывая всю свою душу. Всю надежду, томление, всю отчаянную любовь.

Бенджамин выдержал мой взгляд, открыл было рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрыл его, встревоженно нахмурившись. Нервно провел рукой по лицу и взъерошил свои великолепные локоны.

Я умерла внутри несколько раз самой страшной смертью, когда он ответит что-нибудь. Хоть что-то.

– Не шутите так со мной, – отчаянно выдавил он, лихорадочно переводя дыхание. – С сердцем не играют, это слишком жестоко.

Я едва могла дышать и даже не сразу поняла, что именно он сказал, и мне потребовалось некоторое время, чтобы это осознать. Просто не верилось.

– Вы влюблены в меня? – воскликнула я, и мое сердце забилось так сильно, как будто оно хотело вырваться из моей груди и улететь.

– Элиза… – он произнес моя имя с такой нежностью и такой тоской, что я забыла обо всем на свете. Забыла о сомнениях, об окружении, о правилах приличия.

Я протянула к нему руки, привлекла к себе и поцеловала.

Это было как бабочки в апреле, как теплый дождь летом, как восходы солнца. Его губы были мягкие и так нежно прижимались к моим, как будто их создали именно для этого.

Я снова поцеловала Бенджамина, запустила руки в его волосы, как всегда хотела это сделать, и счастливо вздохнула, когда его шелковистые локоны заскользили сквозь мои пальцы.

Я всегда этого хотела.

Когда он обхватил мою талию и притянул меня ближе к себе, я почувствовала, что таю в его руках, как воск. Я крепче прильнула к нему, прижала его к подушкам и углубила поцелуй.

– Элиза, – выдохнул Бенджамин, и его ресницы дрогнули, а щеки покраснели, прежде чем он смог открыть глаза и удивленно посмотреть на меня. – Какая же ты несдержанная…

– Да, мне часто об этом говорят, – пробормотала я, и он засмеялся.

Я поцеловала его в последний раз, на этот раз более осторожно, затем он также осторожно, но решительно передвинул меня обратно на мою половину дивана, привел в порядок волосы и наклонился за книгой, которую мы случайно столкнули с бокового столика.

Это был «Моби Дик».

Он протянул книгу мне. Наверное, потому что, как и я, не знал, куда сейчас деть руки, и я взяла у него книгу, хотя голова у меня до сих пор шла кругом.