Он открыл рот, ставя стакан на покрытый кремовой скатертью стол.

– Знаю, что ты собираешься сказать. Ты хотел бы видеть их мертвыми. Но я, если их ввели в заблуждение, хотела бы, чтобы они получили второй шанс. И потом, – подчеркнула я, – наказать их должным образом. Очевидно, что им вдолбили это в головы или… промыли мозги. Что касается тех, кто знал о заговорщиках. Тех, кто сейчас испытывает сомнения. Все это можно изменить.

Он пристально смотрел на меня, поглаживая пальцем край стакана.

– Ты в самом деле в это веришь?

– Да, верю. Нельзя убивать людей только потому, что они сомневаются. Так поступают Вознесшиеся. И если мы не верим, что люди способны менять образ мыслей, убеждения и поведение, то какой смысл давать Вознесшимся шанс измениться? Какой смысл надеяться изменить хоть что-то?

– Твоя взяла, – пробормотал он, наклоняя стакан в мою сторону.

– Ты не веришь, что люди способны меняться? – спросила я.

– Верю, – признался он. – Просто меня не заботит, способны ли меняться те, кто причинил тебе вред.

– О.

Я взяла еще один кубик сыра. Впрочем, он меня не удивил. Я перешла к тому, что мы совсем не обсуждали, даже когда это всплыло в разговоре с Джаспером.

– Но это должно тебя заботить. Я не хочу, чтобы людей убивали только потому, что они не доверяют мне или не любят меня. Не хочу в этом участвовать.

– Ты просишь меня заботиться о тех, кто, возможно, знал о заговорщиках, которые предали не только меня, но и тебя, – тихо возразил он. – Если называть вещи своими именами, они совершили государственную измену против нас.

– Да, но убеждения и сомнения, которые не вылились в действия, не равнозначны измене. Если есть доказательства, что они знали и ничего не делали, их нужно представить к суду. Или Атлантия ничем не отличается от Солиса в том, что касается отправления правосудия?

– Атлантия верит в правосудие, но есть исключения. А именно – как ты уже догадалась – государственная измена.

– Тем не менее, если людей ввели в заблуждение, им нужно дать шанс на искупление, Кас.

Его глаза вспыхнули ярким янтарем.

– Ты нечестно играешь, принцесса, зная, как я люблю, когда ты меня так называешь.

Уголки его губ чуть-чуть приподнялись.

Он негромко хмыкнул.

– Уже обвела меня вокруг пальца?