– Нет. Большинство не воспринимает их так. – Он не сводил с меня взгляда. – Но не все настроены позитивно. Уверен, ты уже понимаешь, что некоторые атлантианцы будут сопротивляться. Но только потому, что не знают тебя, – быстро добавил он. – Из страха перед переменами. Они будут видеть в тебе чужестранку.

– И Деву, – напомнила я.

Он стиснул челюсти.

– Если так, то я быстро развею их иллюзии.

Я вздернула подбородок.

– И я тоже.

Кастил одобрительно улыбнулся и поправил:

– Мы оба быстро их развеем. Но большинство увидят тебя той, кто ты есть. Следующей королевой Атлантии.

Я вздохнула.

Он продолжал пристально смотреть на меня.

– Как я вижу тебя той, кто ты есть. Моей королевой.

Я была потрясена. Он во второй раз называет меня так, и до меня вдруг дошло, что с тех пор, как его мать сняла с себя корону, он назвал меня принцессой всего несколько раз.

– Но ты же не хочешь быть королем! – воскликнула я.

– Речь не о том, чего я хочу.

– Как же так? Если я королева, то ты – король, которым ты не хочешь быть.

– Я никогда не думал, что мне придется стать королем, – произнес он так тихо, что я напрягла все внимание. – И мне не нужно было об этом думать, потому что мне всегда казалось, будто принимая свое будущее я также смиряюсь с участью Малика. С тем, что он потерян для нас. – Он провел пальцами по подбородку и перевел взгляд на пустой стакан. – Но в какой-то момент я начал осознавать правду. Просто не хотел ее принимать.

Мое сердце замерло.

– Ты… ты не веришь, что он еще жив?

– Нет, я верю, что он жив. Я по-прежнему верю, что мы его освободим. – Он нахмурился. – Но, боги, я знал прежде, чем признался самому себе, что он… будет не в том душевном состоянии, чтобы взойти на престол. Боги знают, что я не был самим собой, когда меня освободили.

Меня пронзила боль. Киеран тоже успел это принять, и в глубине души мне было отрадно знать, что Кастил понимает, с чем столкнется, когда освободит брата. Ему будет больно, но не так сильно.