– Если бы я был способен на то, что делает она, я бы вывел это чернилами у себя на коже.

– В самом деле, – сухо ответила я, – это уже чрезмерно.

– Но, как ты уже знаешь, я во всем люблю чрезмерность.

В его голосе звучала изысканная чувственность.

Мои щеки залил румянец, а внизу живота вспыхнул коварный жар. Я сразу подумала о том, чем мы занимались прошлой ночью на пляже. Это было… чрезмерно.

Кастил ухмыльнулся.

Его отец прочистил горло.

– Ты всегда была способна на то, что сделала с ребенком?

Оторвав взгляд от Кастила и выбросив из головы неуместные мысли, я ответила:

– Нет, не всегда. – Я кратко изложила историю развития моих способностей. – Они менялись еще до того, как я вознеслась.

– Я решил, что это связано с Отбором, – заметил Кастил.

– Отбор может объяснить изменения, – согласилась его мать.

– И это было до Вознесения? Я не знаю других полукровок, которые проходили бы через Отбор. – Его отец вперил в меня пристальный взгляд. – А также других Вознесшихся смертных с атлантианской кровью, которые проходили через Отбор и не становились вампирами. Но я не знаю и других ныне живущих полукровок, происходящих от богов.

– Я тоже. – Я поморщилась. – Ясно, что не знаю. Боги!

От Кастила потянуло весельем. Как ни удивительно, от его отца тоже. На лице короля появилась слабая усмешка, а Кастил сказал:

– Ты упомянул, что не знаешь других ныне живущих. Ты имел в виду, что раньше были такие, как она?

Мне хотелось влепить себе пощечину за то, что мне самой не пришло такое в голову.

Королева кивнула.

– Не часто, но бывало, что божества заводили детей с атлантианцами или смертными. В таких случаях итер божества проявлялся в ребенке. И, конечно, проявлялся сильнее, если другой родитель был атлантианцем.

– А дети от смертных? – спросила я, испытывая сильнейшее желание услышать ответ. – Они все равно были смертными?