Когда Валькендр услышал последние новости, он тяжело выдохнул. Лелеисс, бедная девочка, осиротела с последней жестокой войной с серыми захватчиками, забравшими жизнь её отца. Отец детей Лели тоже погиб. Но плохо это или хорошо, алмазный дракон не мог сказать так сразу. Естественно плохо, ведь его внучке нанесён сильный моральный вред. Но ведь и хорошо, что дитя не будет связано с низшей расой драконов.

– Теперь можно зайти, пока не сбежала? – Спросил Валькендр.

– Не сейчас, – Катарисс покачала головой. – Она сейчас не сбежит. И… Неподобающий внешний вид. Отец, видеть это ты не хочешь, я тебя уверяю.

Прошло некоторое время, после того, как Катарисс позволила Валькендру войти. Там, на просторном ложе, устланном пушистыми светлыми пледами и белой простынёй, лежала Лелеисс с двумя детьми у груди. Малыши успели поесть и уснуть.

Девушка, которая в последнее время ходила с исключительно потухшим взглядом, теперь с интересом и опаской приглядывалась к детям. Возможно, она нашла то, ради чего стоит продолжать жить?

Когда Валькендр увидел детей, он нахмурился. Дочь – чистокровная алмазная, имеющая русые волосы и карие глаза, как и у многих детей рода Фетельтэ до обращения. А вот сын – блондин. Как не посмотри, а вылитый отец. Да, глава семейства уже видел образ низкородного наглеца. Ни капли магии в чистокровной девочке, как и должно быть, и магия низших драконов в мальчике, которая уже накопилась за время пребывания в утробе матери.

– Ему не место на Фельхатте, – первое, что сказал Валькендр, стоя у постели внучки.

Сердце Лелеисс дрогнуло:

– Я не отдам его.

– Слышал, в Дракарии исчезли все представители рода серебряных драконов. Правитель этого места до сих пор держит земли Джарда нетронутыми. Позволь ребёнку жить там, где его место.

Лелеисс прижала ребёнка ближе и поцеловала в маленький лобик. По щеке скатилась слеза. Было очевидно, о чём думала алмазная. Это дитя было истинным сыном Джарда. Продолжением рода и доказательством того, что серебряный был в её жизни. Едва Лелеисс увидела его лицо при рождении, она сразу узнала в нём любимого. Сын вырастет копией своего отца. Но дедушка настаивает на их разлуке…

– Как ты их назовёшь? – Спросила Катарисс, перебивая переживания племянницы.

– Лелирд и Джаисс, – тихо ответила девушка.

Вплела имена родителей в имена детей?

– Вот как? – Катарисс вздохнула и протянула руки к Лелирду.

– Нет, – Лелеисс покачала головой, отодвигая ребёнка от тёти.

– Потом тебе же будет труднее, – Валькендр сказал с нажимом в голосе.

Нехотя, Лелеисс позволила забрать малыша. Но чувствовала себя так, словно кусок отрезают. Было не так тяжело, как тогда, при гибели Джарда. Возможно потому, что она знала, что сына не станут губить. Но… Как же хотелось вырвать ребёнка обратно из загребущих рук родственницы, и никогда в жизни не отпускать.