Сказать, что герцога очень удивило такое заявление маркиза, это ничего не сказать. От внимания Виктора не ускользнуло и то, насколько сильное впечатление на Его Светлость произвело упоминание об Эжене, о четвёртом близнеце. Юноше пришлось выдержать прямо-таки испепеляющий взгляд Бетенгтона, но он твердо решил отложить все объяснения на потом, и в тот момент вцепился за роль Антуана, что называется, всеми зубами. Его, казалось, искреннее возмущение поведением маркиза, его тон, ни на миг не дающий усомниться в его высокородном происхождении, слова, в которые он обернул свой гнев – всё это было исполнено настолько блестяще, что маркиз растерялся, едва ли не утратил дар речи. И в этот момент вмешался герцог, объяснил де Рельгро, что на самом деле произошло недоразумение и, несмотря на удивительно сходство, де Валеньи не имеет ничего общего с упомянутыми братьями Ровиньолями. Безукоризненная игра Виктора скоро окончательно убедила маркиза в ошибке, и тот даже принёс свои извинения. После чего между ним и Виктором стали складываться весьма дружеские отношения, насколько это возможно между пленником и притесненным в правах хозяином.

А вот Его Светлость… Он в тот же вечер учинил Виктору очень жёсткий допрос относительно всего, что касалось Эжена и знакомства Виктора с маркизом. Что ж, Виктору пришлось ещё раз применить свой недюжинный актерский дар и в красках описать наспех сочиненную балладу о гибели Эжена: взяв за основу историю своего побега с матроской службы, только сдвинул события на полтора года вперёд, он рассказал, что после того, как их с Эженом несправедливо высекли, они отлежались и ночью прыгнули за борт стоявшего на рейде корабля. До берега доплыл он один, а тело брата выловили сутки спустя. Дело в том, что их побег был замечен, и вслед им началась пальба. Одна из пуль и оборвала жить Эжена. Так он, Виктор, осиротел. А то, что всё это до сих пор оставалось для герцога тайной, было объяснено просто нежеланием ворошить старое, ведь напрямую не спрашивали. А воспоминания эти настолько болезненные, что даже сейчас, во время этого рассказа, на глазах Виктора выступили слёзы.

Что же касается уже столь давнего знакомства с семейством Рельгро, то и тут пришлось нырнуть в закрома памяти и поведать герцогу историю любви покойного брата к сестре маркиза, безответной любви, причинившей ему столько страданий. И эта душещипательная история произвела на герцога большое впечатление, но всё же Виктор понял, что, начиная с этого момента, доверие герцога к нему сильно пошатнулось. Их игра перешла на другой, более высокий уровень. Герцог не мог не оценить актерский талант своего подопечного, а значит, это когда-нибудь могло стать мощным оружием и против самого герцога.