Барон различил на кровати спящую племянницу и заметно успокоился. Он позволил увлечь себя в коридор, и Марианна, к пущей радости Эжена, не отставала. Карлос тотчас впился глазами в лже-священника, но тот, занятый бароном, казалось, не замечал этого:

– Ваша племянница пережила какое-то ужасное потрясение. Признаться, из её ругательств и причитаний я так и не понял, что с ней случилось. Одно очевидно, у неё очень ранимая душа. Берегите её!

– Да, конечно… Благодарю за помощь, – и барон извлёк из кармана три золотые монеты.

Лже-священник охотно принял деньги.

– Да благословит вас Всевышний! – воскликнул он, почтительно кланяясь.

Барон как-то криво усмехнулся и удалился.

– Прошу за мной, Святой отец, – приказал Карлос и направился вперёд. Эжен, а за ним и Марианна, не отставали.

Дорога к выходу оказалась удивительно пустой, дом словно вымер, и Карлос рискнул поравняться с Эженом. Марианна вся превратилась в слух, и это подарило ей большое открытие.

– Как Виктор? Жан? – спросил Эжен по-испайронски.

– Живы. Жму лапу твоему безумию, сынок!

– Герцог подозревает Виктора?

– Возможно, но твой брат хорошо держится.

– Подстрахуй его!

– О чём речь!

Тут из-за поворота появился Антуан, и сразу был узнан всеми троими. Он, ещё даже не переодетый, выглядел совершенно подавленным. Взъерошенные волосы слиплись от пота, блуждающий, с примесью безумия взгляд, судорожно шарил по сторонам. Не представляло никакого труда понять, что в душе его царит полный хаос. Эжен встрепенулся и чуть повернулся к Марианне:

– Вот прямо сейчас я и покажу вам, сеньорита, кто есть кто!

И, немедля ни минуты, Эжен направился прямо к Антуану.

– Стой! – но Карлос был бессилен.

Эжен уверенно продолжал путь, а Марианна не отставала.

Антуан, не поднимая на них глаз, попробовал посторониться, но, к его великому удивлению, лже-священник обратился прямо к нему: