Прозвучало обыденным тоном, но Пайпер насторожилась. «Служить» – не то слово, которое она бы хотела использовать, но подходящего синонима никак не находилось, и потому Пайпер кивнула.

– Шерая – единственная, кто пришёл со мной из другого мира. Она спасла меня от Вторжения, приведя к нужному Переходу, и с тех пор никогда не оставляет.

Пайпер лишний раз напомнила себе: Гилберту было тринадцать, когда он пережил Вторжение и Переход.

– Шерая служила в моём доме, – начав выводить невидимые рисунки на поверхности стола, сказал Гилберт, – и была помощницей моего старшего брата Алебастра.

– Значит, она и впрямь была слугой?

– Не подумай ничего дурного, – быстро проговорил Гилберт, подняв на неё взгляд. – У меня на родине к слугам хорошо относились. Мы брали только тех, кто действительно хотел нам служить, и щедро вознаграждали их. Никакого принуждения.

– И в чём заключалась работа Шераи?

– Она была помощницей моего брата и первоклассным магом. Если бы мой брат стал королём, она бы стала его советницей. Сенешалем, иначе говоря. Но пока правили наши родители, Шерая была помощницей Алебастра. Она сопровождала его везде: и в нашем доме, и в стране, и даже за её пределами. Она воспитывала его не меньше, чем наша мать… Думаю, можно сказать, что она была его названной сестрой.

Гилберт улыбнулся, будто озвучил крайне смешную шутку, но уголки его губ нервно дёрнулись.

– Родители заботились о нашей безопасности, и потому в нашей личной страже всегда был маг. У Алебастра магом была Шерая.

– А у тебя? – выпалила Пайпер.

– Другой человек, – уклончиво ответил Гилберт. – Но я всё равно общался с Шераей. Поначалу она казалось мне злой каргой, которая зациклена на соблюдении правил, но потом… В общем-то, ничего не поменялось. Шерая не злая и не карга, но на правилах зациклена. Она никогда не упускала возможности напомнить мне или моим сёстрам, что мы нарушили этикет.

Пайпер не решилась перебивать. Она помнила слова Гилберта: «Я потерял всех во время Вторжения», но она не думала, что его семья окажется такой большой.

Противно скребущееся внутри чувство жалости выросло, заглушив здравый смысл, твердивший, что Пайпер во что бы то ни стало должна узнать у Гилберта обо всём. О его происхождении, стране и семье. Узнать, даже если он не хочет или ему трудно об этом говорить.

– Во время Вторжения Шерая, как и подобает магу и слуге, защищала моего брата и его невесту. Но она… Нет, она хорошо справлялась, правда, – Гилберт покачал головой, вцепившись в край стола. – И она бы вытащила их оттуда, если бы Алебастр не приказал ей оставить их.