Волшебство Замка почувствовали на своей шкуре все присутствующие. Парни попытались вылезти из окон вслед за мной – Замок не дал им открыть створки. А когда Нарцин попытался разбить стекло, то активного оборотня шандарахнуло молнией по нижней части спины – не смертельно, но обидно и болезненно.

– И как такое могло случиться, если я стоял лицом к окну, а прижгло мне зад? – пожаловался оборотень под смешливые комментарии друзей.

Весёлый официально объявил моей стае, что я – лорд Лесного Замка. Мои конечно подозревали, что особенный как наследник Рруса Трёхлапого является и владельцем замка и всех принадлежащих ему владений. Но одно дело – подозревать, другое – убедиться в этом. И парни в отличие от военных не тушевались при звуке высокого титула, а по-дружески хлопали меня по спине, поздравляя.

Повара с помощниками буквально ворвались в кухню! И слушать никого не захотели, выгоняя всех и ворча, что народ и новый лорд голодные, а тут эти расселись, понимаешь ли…

Форрат, было, попытался обратить их внимание, что я и есть лорд. На что один из поваров решительно ответил:

– Ты, парень, мне голову не морочь! Мы знаем, что этот пацан с вами приехал. Нечего розыгрыши устраивать. У нас времени нет! Лорду встречу нужно готовить, князя кормить… А лорда, чтоб ты знал, князь привёз!

Железная логика!

Я показал недоверчивому повару короткий путь на улицу, через который мы с Намилом впервые попали в закрытую часть замка. Такие выходы выручали в случае быстрой доставки продуктов и дров напрямую с улицы. И если дверь раньше выходила в сарай, где содержались собаки-убийцы, то после того, как проснувшийся Замок разрушил все пристрои, эта дверь должна была вновь служить своему предназначению – открывать короткий путь с улицы на кухню.

Мы вышли из столовой в коридоры замка и остановились, обсуждая куда направляться дальше. Комнаты над конюшней у нас отобрали, в казармах мы расположиться не успели. А я был озабочен пожеланием князя: присутствовать на каком-то обряде. Необходимо было вымыться как следует, и переодеться в чистую приличную одежду.

Весёлый кашлянул, привлекая к себе внимание:

– Извините, милорд! – жестом остановил моё возмущение. – Вам придётся привыкать к такому обращению, милорд! Одно дело близкие люди, другое дело – остальные. Негоже, чтобы с вами поступали так, как сейчас выставили повара из кухни собственного замка.

Я раздраженно дёрнул плечом, буркнул:

– Мне было не принципиально.

– И всё-таки посторонние и челядь должны знать своего милорда. Панибратствовать не советую, – Весёлый говорил, а я всё больше злился. Молча, пристально посмотрел ему в глаза, выпуская силу зверя. И двусотник почувствовал, отвёл взгляд, но всё-таки мужественно закончил, – но поставить себя, чтобы уважали… советую.