– Тацина, – пришлось хлопнуть по плечу остолбенелого десятника. – Эй, Тацина, что случилось?

– Меня послали вас искать. А оно того… – неопределённо повёл рукой, – скрипит, зовёт и в другие двери не пускает.

Ясно, Замок в своём репертуаре.

– Тацина, Замок волшебный и помогает идти туда, куда тебе нужно. Теперь всегда так будет.

– Как это? – дикий взгляд.

– Ну, удобно же… Говоришь, кого найти нужно. И время не теряешь. Приводит как по ниточке! Замок-то огромный. А так он тебе сам помогает. Хорошо же?

– Хорошо! – поёжился десятник.

– Ладно, кто там нас искал?

– Ррык, ещё твой… ваш отец. А князь уехал. Отдал бумаги Ррыку и уехал.

– Надеюсь, не обиделся… Ладно, пошли к отцу и Ррыку.

Вожаки нашлись в гостевом крыле. Усталые и, наверное, голодные.

Лишь зашёл, как в меня впились два взгляда – затравленные, в ожидании непоправимого. У отца в руках зажата пачка бумаг, но он, похоже, их даже не ощущал. И скулы сведены до желваков!

Мне стало стыдно. Мы там едим, рассиживаем, а старшие места тут себе не находят.

– Пап, всё хорошо! Урус будет жить. Замок его вылечил!

Два неверящих взгляда.

– Правда! Живой и здоровый! Только слабый. Спит он.

У отца вдруг задрожали, заходили ходуном плечи. Руки метнулись к лицу, роняя бумаги… Я бросился к отцу, обнял его. И этот сильный оборотень вцепился в меня с глухими рыданиями.

Всю долгую дорогу от столицы отец видел безнадёжное состояние любимого сына. Первенца. Мысленно старался примириться с его смертью. Правильно сказал Вожогра – оборотни не болеют. Они перекидываются и восстанавливаются… или умирают.

Урусу не помогало ничего! У отца даже мелькала мысль прервать мучения сына с помощью удара ножа. Останавливало то, что Лийса не простит, если ей не дадут увидеться с мужем. Да и о моей привязанности к брату знал.

Всю долгую дорогу отец умирал вместе с сыном! И отпуская нас с Урусом на руках, ни на что не надеялся. Думал, что тот доживает последние минуты, и мы прощаемся с Уром.