— На всех Змеиных Равнинах осталось уже не так много мест для жизни, и в последнее время даже многие жители Святого Города сбегают, что усложняет жизнь сестре Эгнис…
— И сестра Белинда. Она недавно начала принимать миссии, и поговаривают, что она хочет обменять Кристалл Святого Света высшего качества, и, чтобы получить его, она взялась за очень опасную миссию и выступит завтра…
— О! — рука Лейлина на мгновение замерла, но вскоре продолжила движение. Он мог понять нынешнюю ситуацию Белинды. Она без остановки бралась за задания в Святом Городе, и обменивала свою выручку на материалы, полные жизненной силы, а затем тайно отправляла их ему.
Эти вещи были для него почти бесполезны, но иначе, с методами Лейлина, ему не нужно было бы продолжать жить здесь в уединении.
— Кристалл Святого Света? — Лейлин покачал головой. Этот тип кристалла просто переполнялся жизненной силой, и имел хорошее влияние на очищение и подавление различных проклятий. Также поговаривали, что это он был материалом высшего качества на континенте Хаиль, и, хотя Белинда и была 4 рангом, ей пришлось бы потратить много усилий, чтобы его заполучить.
Еще более важный момент заключался в том, что этот материал не будет иметь для него большого значения, учитывая его нынешнее состояние, но он мог очень хорошо повлиять на рост Семени Мудрости.
*Взрыв! Взрыв!*
В этот момент раздался грубый голос:
— Мы инспекторы!
— Ааа… — вздохнул Лейлин в знак признания и подошел к двери. — Пожалуйста, заходите, господа!
Увидев, как большая группа стражников грубо врывается внутрь, София высунула язык:
— Там много людей. Софии они не нравятся. Увидимся, брат Ник!
Барышня приготовилась попрощаться и ушла, вскоре после чего охранники сделали то же самое, объяснив, что они пришли сюда совершенно не для досмотра, а для напоминания и предупреждения.
Лейлин мог только горько смеяться.
Хотя в течение этого года, имена семьи Стюард и Томаса и избавили его от множества неприятностей, София все еще оставалась для него огромной проблемой. Лейлин уже чувствовал, что, когда София приходила к нему все чаще, у Томаса появилась тенденция становиться еще более нетерпеливым.
У него было очень плохое предчувствие, что, если неопределенная привязанность Софии к нему вдруг обнаружится, то его хорошие отношения с Томасом исчезнут навсегда. Он уже несколько раз тщетно пытался отдалить её от себя.
Он боялся, что Томас снова вернется к своим мыслям о том, что Лейлин больше не инструмент, каковым он его сейчас считает, а любовный соперник или конкурент.