— О! Этот напиток из моего родного города. Он создавался из растений, и эссенция листьев извлекалась через жидкость. Он скорее похож на этот напиток, — Лейлин явно не хотел продолжать эту тему
— Это культура какого-то заморского острова? Я очень надеюсь, что смогу поехать туда с тобой однажды… — глаза Белинды светились и сверкали.
— Ммм, возможно, тебе представится такой шанс, — Лейлин зевнул, и не было похоже, чтобы он был в хорошем настроении.
— Хорошо, София. Что ты на этот раз расскажешь своему дедушке Нику? — он повернулся к Софии, которая уже осушила чай.
— О! Я слышала от сестры Эгнис, что Святой Город готовится к огромной контратаке. Даже дисциплинарный корпус переместили…
— Кроме того… во всём Святом Городе ввели строгий комендантский час. Поговаривают, что они даже хотят собрать всех жителей и организовать их вместе.
* * *
— Томас и правда невероятно глуп! Если я случайно вызову у него приступ гнева, он разгласит всю известную ему деликатную информацию. Разве София не удивительна? — София высокомерно подняла голову с лукавым блеском в глазах.
— Да, София — самая лучшая! — Лейлин слегка кивнул в знак похвалы. Он получил много информации о каждом уголке Святого Города из ее ежедневных рассказов. Тем не менее чем больше она говорила, тем больше его голова начинала опускаться, пока его глаза, наконец, не закрылись, и он не погрузился в глубокий сон.
Когда София заметила это, то сразу же перестала говорить, а ее глаза покраснели от эмоций.
— Пойдем, — произнесла Белинда дрожащим голосом, накрывая Лейлина меховым пальто. Затем она увела Софию. Они были очень заняты каждый день, и их свободное время было ограничено. Возможно, это было также потому, что они не хотели видеть Лейлина в таком состоянии.
Однако после того как они ушли, глаза Лейлина открылись, ярко и оживленно вспыхнув: «Значит всё уже дошло до этого? Похоже, большая решающая битва скоро начнётся; пришло время начать приводить мой план в действие».
После этого он закрыл глаза и, словно уставший старик, погрузился в глубокий сон.
* * *
*Звон!*
Ценная хрустальная бутылка упала на землю, разбившись на осколки.
— В такое время, даже я, благородный член из семьи Стюард, обязан сражаться на поле боя, и все же он сидит там сейчас, ничего не делая. Я понятия не имею, о чем думает сестра! — бушевал Томас. На его броне виднелись следы крови.