Цыплёнок в соку, и гладкое, нежное филе телёнка были обжарены до совершенства и аккуратно поданы на обеденный стол. На столе стояли плетеные корзины с длинными кусочками белого хлеба и китайский горшок цвета мёда с молочно-белым грибным бульоном, от которого испускался насыщенный аромат. По краям суповых горшков лежали медные ковши для всеобщего использования. Перед каждым стулом лежали серебряные ножи и вилки, а также фарфоровые подносы и несколько небольших тарелочек с солью, смешанной с кунжутом и черным молотым перцем.

Лейлин уже искусно пользовался вилкой и ножом. Он пробовал кусочек филейной вырезки, равномерно обмакивая его в перце, прежде чем отправить себе в рот.

Шеф-повар обладал неплохими навыками, и говядина была очень нежной и сочной, поэтому Лейлин удовлетворённо кивал головой.

— Ха-ха… ты только посмотри! Наш ребенок уже такой взрослый! — Джонас радостно смеялся, держа в руке бокал виноградного вина.

Семья Лейлина из трех человек и Изабель, были единственными, кто сидел за огромным обеденным столом. Остальные слуги и служанки могли только стоять в сторонке и ждать. Дворецкий, занимавший в усадьбе довольно высокую должность, держал в руке белое полотенце. Он почтительно стоял позади барона, как и другие слуги.

Очевидно, это был семейный банкет.

— Конечно. Мой маленький Лейлин — самый лучший. Посмотри, сколько он ест. С таким аппетитом он, безусловно, вырастет замечательным парнем, от которого девушки будут сходить с ума! — леди Сара тоже смеялась.

Нельзя отрицать, что нынешний Лейлин унаследовал гены от обоих своих родителей и обладал довольно хорошим телом. У него уже было довольно красивое лицо. Изабель же просто кивнула, продолжая фокусировать свое внимание на стоявшем перед ней яблочном пироге.

— Ладно. Сара, я хочу кое-что сказать! — Джонас поставил свой бокал, а его выражение стало немного серьёзнее. — Я думаю, Лейлин готов начать осваивать профессию, просвещаясь научными знаниями.

— Но он еще так молод… — с тревогой начала Сара.

— Нет, ему уже 5 лет! Все дети других аристократов получают образование в этом возрасте. Ты же не хочешь, чтобы наш ребенок уступал другим детям? — настойчиво спросил Джонас, заставив Сару замолчать.

Лейлин пил и ел, но продолжал внимательно их слушать: «Образование в 5 лет? Похоже, я смогу более глубоко воздействовать на это общество. В конце концов, все воспоминания Вельзевула связаны с дьяволами и адом и не имеют ничего общего с материальным пространством».

Лейлин был в восторге от методов воспитания в благородных семьях. Их личности, как дворян, не переходили по наследству. Чтобы сохранить свою репутацию и положение в обществе, им приходилось прикладывать большие усилия.