В тот вечер погибло много девушек. Возможно, мы никогда не узнаем, как их звали, какими они были и о чем мечтали, но я часто думаю о них.

Эти девушки не второстепенные персонажи. Вовсе нет. Если бы не они, у нас ничего бы не вышло. Ради них я и рассказываю вам эту историю: я не хочу, чтобы их забыли. И если однажды общество примет нас, если Кошки и люди станут равны, то это произойдет благодаря погибшим девушкам. Прежде всего благодаря им.

Вы пишите не мою историю.

Нет, вы пишете нашу историю.

Нашу.

* * *

На рассвете я добралась до озера. Мы шли всю ночь, но я была так счастлива наконец-то оказаться на свободе, что не чувствовала усталости. Озеро было покрыто тонкой ледяной корочкой. Я видела, как под ней плавают черные рыбы. На ветке бука щебетала малиновка; ее грудка казалась еще ярче в лучах рассветного солнца. Я глубоко вдохнула запах леса и морозного утра. Мне было хорошо, очень хорошо.

Охотничий домик стоял на прежнем месте в зарослях жимолости. Из трубы валил белый густой дым.

Меня это почти не удивило. Я догадывалась, что Кошки придут сюда.

По дороге к домику я заметила натянутые между деревьями нитки, на которых были подвешены консервные банки, – этакая незамысловатая сигнализация. Рыжая и еще несколько девушек дожидались меня чуть ниже по дороге. Я хотела убедиться, что в домике безопасно.

Обитательницам домика понадобилось всего несколько минут, чтобы почувствовать мой запах.

Дверь открылась, и Кошки вышли на улицу.

Втроем.

Две девушки, которых я встречала в лагере за стадионом, и Фатия.

Я думала, что девушки совсем исхудают, но они, казалось, были в прекрасной форме.

У Фатии был перевязан правый глаз. Она хлопнула руками по бедрам.

– Ну что, вернулась?

Я кивнула.

Фатия покосилась на мой живот:

– Вижу, ты не одна.