Ай Линь был таким большим, что, обхватив его, Салли не смогла одной своей рукой достать другую. Она попыталась приподнять его, но ей мешало кресло. Она не сдвинула его ни на сантиметр.

– Попробую поднять вас с помощью пледа, – сказала она.

Салли стащила с его коленей намокший плед и привязала его правый конец к трубе в углу, чтобы было удобнее работать. Затем продела другой конец под руками у Цадика, забралась в лифт, встала на колени и потянула что есть силы.

Это помогло. Сначала его тело подалось вперед к краю ямы, и Салли испугалась, что Цадик соскользнет туда, но она ловко поддержала его и, немного передохнув, с трудом затащила верхнюю часть туловища в лифт. Дальше должно быть легче. Когда мокрый, бездвижный, похожий на гигантского слизня он лежал на полу лифта, Салли, по пояс в воде, пошла отвязывать плед от столба.

Ей едва удалось взобраться обратно в лифт, и, обессилевшая, вымокшая до нитки, дрожа от холода, она упала на пол рядом с ним.

Через несколько секунд Салли заставила себя подняться и убедилась, что Ай Линь еще дышит. Она перевернула его на спину, ослабила ему галстук и расстегнула ворот рубашки. Он взглянул ей в глаза. Понять, о чем он сейчас думает, было невозможно, как нельзя было определить, что на уме у нее.

– Наверху должны были все слышать, – прошептала Салли. Она старалась говорить спокойно, но голос изменил ей.

– Смотрите, – сказал он.

Цадик глазами указал на лестницу с другой стороны комнаты. Двери больше не было, вместе с куском стены она рухнула в водоворот, хотя сами ступеньки пока не пострадали. Наверху мелькал свет, носились тени, и, несмотря на шум воды, слышны были голоса и крик.

Но видимо, стены сгнили, а воды Блэкборна подточили самое основание фундамента, и спасатели – Салли не видела их, но это явно были Альфред с дворецким – не успели ступить на лестницу, как она, а вместе с ней и стена с диким грохотом обрушились в поток. Лампы, двери, лестница, руки и головы – все смешалось в этой безумной лавине, сошедшей в грязную бурлящую воду.

А когда огромная трещина прошла по другой стене, лампа выпала из держателя, и помещение погрузилось в кромешную тьму.

Кирпичи, балки и камни летели отовсюду, шахта лифта тряслась и скрипела, и сама кабина дрожала, в то время как на ее крышу падало что-то тяжелое.

Салли покрепче вцепилась в поручни и сидела в темноте возле Ай Линя.

Голдберг увидел их, как только дошел до угла Фэшн-стрит: небольшую кучку людей, выходящих из тупика возле церкви Святого Ботольфа. Ему уже не раз доводилось видеть эту агрессивность, эти глаза, горящие жаждой крови, он встречал эти толпы в России и Германии, но никогда в Лондоне – до сегодняшнего дня никогда. В руках они несли палки. Один размахивал тяжелым ремнем.