Черис поначалу намеревалась выбрать карьеру, в которой пригодятся ее способности к языкам. Она была хороша во многих вещах, и богатство выбора работало в ее пользу. Но после самоубийства Руо она переключилась на карьеру убийцы, совмещая ее с толикой аналитической работы. Конечно, одними убийствами гептархат не разрушить, но надо же с чего-то начинать.

И вот как всё обернулось: она умрет забытой на поле боя, не успев ничего предпринять.

– Сколько еще? – спросил Сересет через некоторое время.

– Я не знаю, – сказала Черис. Транспорт Шуос должен был подобрать их больше десяти часов назад. У них не было другого способа вернуться на орбитальный транспорт, и они не могли бросить крикунов: слишком опасные штуки, чтобы их заполучил враг, и слишком ценные, чтобы их уничтожить. Теоретически Кел наводили порядок на поле боя и разбирались со смятенными пленниками. Черис рискнула передать им короткий запрос об эвакуации, но у нее имелись подозрения по поводу того, чтó Кел думали про Шуос прямо сейчас.

Ветер становился холоднее, солнце тускнело.

– Глупая война, не так ли? – сказал Сересет.

Черис вздрогнула. Небрежность с ее стороны. Надо лучше владеть собой.

– Не говори так.

На лице Сересета появилась жуткая улыбка.

– Ну что за ерунда. Что они со мной сделают, убьют?

– Ты не хуже меня знаешь, как поступают с диссидентами. Лучшее, что можно сделать, – это подчиниться.

– Я ожидал от тебя большего.

– Ни от кого не следует ждать большего. – Черис вспомнила долгие часы, которые проводила в офисе Шуос Хиаз, ссутулившись над списками цифр. Ей не хватало воображения, чтобы представить себе все эти смерти, разрушенные города и книги, чей смысл обратили в пошлость, но она всё равно пыталась.

После очередной паузы, когда странные светящиеся насекомые начали свои порхающие танцы, Черис сказала:

– Глупая война.

У слов был странный привкус. Она не привыкла так рисковать.

Она сомневалась, что Сересет расслышал, но потом он сказал:

– Что ж, полагаю, с этим ничего не поделаешь.

– Неправда, – сказала Черис более пылко, чем собиралась. – Если бы все объединились и бросили вызов тирании, даже гептархи отступили бы. Мы говорим «повстанцы», как будто у них у всех одинаковые цели и главари, но это не так. Они разобщены, потому-то гептархат и победит каждого по отдельности. Это просто вопрос времени.

– Конечно, – сказал Сересет. Наверное, он улыбался. Теперь трудно было понять.