«…Продолжительность зимней спячки у людей немного изменилась, в основном вследствие климатических условий и достижений в области сельского хозяйства. Принятая в 1775 году «Стандартная зима» ограничивается восемью неделями до и восемью неделями после зимнего солнцестояния. В промежуток между Засыпанием и Весенним пробуждением 99,99 процента населения проваливается в черную бездну сна…»

Обжорный четверг уже давно считался первым днем обильного чревоугодия, когда приходила пора баловать себя всевозможными диетами, позволяющими быстро набрать жирок, и дать себе зарок воздерживаться от греха физических упражнений, быстро прогоняющих лишний вес. Еще вчера можно было бежать за автобусом, и никто даже глазом не повел бы; завтра же на такой поступок будут хмуро взирать как на чуть ли не преступную безответственность. На протяжении двух месяцев до Засыпания, знаменующего собой начало зимней спячки, каждая калория считалась священной; велась напряженная борьба за сохранение каждой унции веса. Весна радушно встречала только тех, кто позаботился о запасах жира.

Тощий Пит уже спит, голодный, кожа да кости.

Тощий Пит уже спит, а смерть спешит к нему в гости.

По своей работе в качестве помощника управляющего приюта я подчинялся обыкновенно сговорчивой и исполнительной сестре Зиготии, из чего следовало, что приготовления к празднеству Обжорного четверга ложились в основном на мои плечи. И хотя это создавало простор для критики в мой адрес, в то же время мне предоставлялась желанная возможность отдохнуть от нудной рутины хозяйственных забот в Приюте коллективных родителей Святой Гренеты [6]. По сути, для Обжорного четверга требовались всего три вещи: обеспечить в достатке еду, обеспечить в достатке стулья и проследить за тем, чтобы сестра Плацентия не дорвалась до джина.

Первой пришла Меган Хьюс. Она провела в приюте двенадцать лет, прежде чем ее удочерила состоятельная чета из Бангора. Насколько мне было известно, она вышла замуж за какого-то большого шишку в империи «Традиционные чайные комнаты миссис Несбит» и теперь была одной из попечителей приюта Святой Гренеты: мы продавали компенсационные пособия за детей таким людям, как Меган, видевшим во всем, связанном с детьми, что-то нестерпимо грубое и грязное [7]. На самом деле была определенная доля иронии в том, что она работала в «Упкнасе» – Управлении контроля за населением, – следя за тем, чтобы другие женщины прилежно исполняли свои обязанности. Мы с Меган не виделись уже пару лет, однако в прошлом она неизменно говорила мне, как восторгалась мной, когда мы вместе воспитывались в Приюте, и какие большие надежды я подавал.