На этот вопрос нелегко было ответить. Ему на правую ногу взгромоздилась агония размером со слона.
– Да, – придумать что-нибудь остроумнее он не смог, помешала боль.
Мири плакала навзрыд, у нее сбивалось дыхание. Это было совсем не в духе Мири. Она повернулась и толкнула шкаф, под которым застрял Роберт.
Роберт глубоко вдохнул, но от этого лишь помрачилось в голове.
– Шкаф слишком тяжелый, Мири. Держись от него подальше.
Почему воздух такой жаркий? Свет пропал. За обрушившимся лабораторным оборудованием что-то капало, шипело и мерцало, как в раскаленной печи.
– Кара –
Девочка помедлила. Под шкафом лежали раздавленные остатки партии мышей, которая должна была улететь через пускатель. Теперь-то никуда не денется. Мири потянулась туда, раздвинула руками кучу битого стекла. Роберт выкрутил шею и увидел крошечную мордочку, глазеющую на него в ответ: мышь выдернуло из отсасывателя.
– О-ой, – пискнула Мири. – Привет, малышка. – Девочка издала всхлипывающий смешок. – И вы тоже. Вы все. Вы свободны.
Роберт видел, как появляются новые мордочки: выбегали на свободу остальные мыши. Покачивали головками, словно не замечая его, устремленные к чему-то много более важному в мышином порядке вещей. К свободе. Они выбирались из шкафа по ладоням девочки и порскали прочь от жара.
Теперь стал виден источник жара: через груду оборудования перевалил раскаленный добела сиропообразный комок, упал рядом со шкафом и зашипел, охлаждаясь и краснея.
Кара панически вскрикнула и отскочила к нему.
– Что это?
Шипение и бульканье продолжались. Если жидкость перетекла через такой барьер, на другой стороне наверняка лужа глубиной несколько футов.
– Не знаю. Но тебе придется уйти.
– Да! Давай вместе! – Девочка потянула его за плечи. Он оттолкнулся вместе с ней, игнорируя невыносимую боль в ноге. И продвинулся на четыре-пять дюймов, а потом снова застрял, еще прочнее. Жар начинал беспокоить сильнее, чем боль в раздавленной конечности. Мысли Роберта блуждали, перескакивая с одного ужаса на другой, он пытался сохранять самообладание.
Он перевел взгляд на рыдающую сестру.
– Кара, прости, что я заставил тебя плакать.
Она расплакалась еще отчаянней.