– Нет. Первый раз в руки взяла.

– Браво, малявка! У тебя дар.

Ничего подобного. Дело в осознанности. Я мысленно прочертила линию между мной и крысой. Стрела ее прошла. Но объяснять это викингу бесполезно. Он не поймет.

Кассандра пожала плечами.

– Да нет, мне просто повезло, – сказала она, опустив глаза.

Они убили еще штук двадцать крыс. Орландо нанизал их на веревку, как бусины. Потом обвязал веревку вокруг пояса. Теперь на нем была юбка из крыс с бахромой из хвостов.

Когда они вернулись в поселок, Эсмеральда с удовольствием взвесила на руке связку грызунов.

– Постарайся стать полезной, Золушка, помоги мне освежевать их, выпотрошить и обработать шкурки. Спросишь, зачем нам это? Объясню. Из крысиных кишок я делаю для шитья нитки. Из мяса мы готовим рагу и едим его. Оно похоже на кроличье. А шкурки отдаем цыганам. Они сами с ними разбираются. Из маленьких делают кошельки и кисеты для табака и продают на блошином рынке Сент-Уан. А большие продают скорнякам на шубки, называя их «сибирская выдра». Но это уже не наше дело.

Кассандра опять увидела лисенка, который подошел к ним без малейшего страха.

– Это Инь-Ян, – сообщила Эсмеральда. – Мы его не убили, потому что он, как мы. Тоже дикий, неприручаемый и любит свалку. Лисенок – наш оберег. И знаешь, какая у него есть особенность? Он терпеть не может слова «работа».

Услышав ненавистное слово, лисенок тут же ощерился.

– Реагирует мгновенно. Скажи сама и увидишь.

– Работа.

Лисенок глухо заворчал, словно увидел перед собой соперника.

Вот она сила слова. Глубинного его смысла. В «работе» затаился «раб», существо бесправное, обреченное на принуждение и несвободу.

– Работа! Работа! Работа!

Лисенок пронзительно взвизгнул, готовый вцепиться в Кассандру.

– Инь-Ян точь-в-точь как мы. У нас тоже аллергия на это слово, и я не произношу его, чтобы не раздражать своих друзей.