Почерк становился все более путаным, строчки съезжали вниз, последняя обрывалась на середине слова. Генри медленно опустил листы на колени.
Он не знал, сколько просидел так, глядя в одну точку. Когда он очнулся, небо уже посветлело: приближался тяжелый, хмурый рассвет, войска были совсем близко, и он поднялся на ноги.
– Тис, я знаю, ты слышишь. – Ему хотелось кричать, но слова получались едва слышными. – Только посмей не явиться. Я из-под земли тебя достану, ясно?
– Я и его слышал, Генри, – устало сказал за его плечом Тис. Генри обернулся и, тяжело дыша, уставился на него. – Он сидел именно здесь, когда дописал это и закрыл шкатулку. Я пришел к нему. Пытался отговорить от того, что он собрался сделать.
– И что это было? – через силу произнес Генри.
– Он хотел голыми руками убить Освальда. Верил, что его дар сильнее бессмертия отца, – и, увы, оказался прав. Освальд как раз ехал сюда через эту равнину так же, как сейчас, только без армии. Еще не знал, что опоздал и Сердце спрятано. Сивард был уже не в себе. Я пытался ему объяснить: когда разрушитель забирает силу человека, она становится его частью. – Тис говорил, морщась, как от боли. – В Освальде было очень много сил: он вытянул их из Сердца, чтобы стать бессмертным. Но, забрав эту темную силу, Сивард превратился бы в нового Освальда, только гораздо хуже, с его-то даром. Он стал бы бессмертным владыкой такого могущества, что победить его было бы невозможно.
Тис глядел так умоляюще, будто хотел, чтобы Генри сказал: «Да ладно, ничего страшного, что ты не верил в него, что ты бросил его. Я тебя прощаю». Генри прощать не собирался.
– Я решил дать ему шанс, – все тем же оправдывающимся голосом сказал Тис, потирая заросший клочковатой щетиной подбородок. – Как ты знаешь, волшебные предметы можно переплавить. Волшебство, заключенное в них, от огня высвобождается и переходит в ближайший сосуд – в тот, что рядом. Так Освальд делает напиток. А я в тот день собрал все волшебные предметы, что были у меня, расплавил их и в том вареве, которое получилось, закалил меч. Да, Генри, у меня был меч, я не всегда был стариком. Меч напитался такой силой, что теперь смог бы убить кого угодно, даже бессмертного Освальда. И я принес этот меч Сиварду, вот сюда, и сказал: «Хорошо, если хочешь убить отца, убей его этим мечом». И когда он отказался, я понял: это не он, а огонь внутри его хотел забрать силу Освальда. Они встретились у подножия ущелья, там, где сейчас твои друзья. Сивард уже сам не понимал, что делает, он всегда любил отца. Но в тот момент в его глазах была такая убийственная ненависть, что я понял: он победит, и тогда… – Тис захлебнулся воздухом. – Сивард был куда опасней Освальда. Освальд – просто плохой король и хитрец, одержимый жаждой власти и страхом смерти. Но Сердце уже было для него недоступно, трон – тоже, все в столице присягнули Ингвару, какие он мог причинить разрушения? А вот Сивард… Я просто хотел поступить правильно. Уничтожив ту деревню, он получил столько силы, что его было уже не убить обычным мечом.