– Эй! – Генри ударил его по щеке, ему почему-то казалось неправильным убивать его, когда он не смотрит. Джетт часто заморгал, и взгляд у него слегка прояснился. – Что он сделал?

– Этот его шар… Ну, ты помнишь. А убьет позже, когда торопиться не будет. Лучше ты.

Он попытался сесть прямо, но от усилия охнул и завалился вперед. Генри поймал его и прижал нож сильнее. Джетт потерял сознание, даже не почувствует, надо сейчас, нельзя терять время. Но рука дрожала, и он понял ужасную вещь: несмотря на ложь и предательство, это все еще тот самый человек, который поделился с ним своей едой и спас его, когда он замерзал. Генри не хотелось этого помнить, хотелось почувствовать чистую, беспримесную ярость, как вчера, тогда он смог бы это сделать, но память все время подсовывала другое.

«Ты лучший человек из всех, кого я встречал. Ну, после моей мамы, ясное дело».

Генри скрипнул зубами и всадил нож в дерево так, что оно вздрогнуло. Потом выдернул, разрезал веревку у Джетта на руках и поставил его на ноги. Тот тут же начал оседать обратно, и Генри перекинул его руку через свое плечо и потащил. Тот и в обычные дни ходил плоховато, а уж сейчас легче было бы тащить тушу овцы.

Джетт вдруг засмеялся кашляющим, задыхающимся смехом:

– Ты меня пугаешь. – Он мелко дышал. – Проще…

– Заткни рот. И передвигай ногами, – резко ответил Генри. Он уже понимал: с Джеттом дорога будет в несколько раз дольше, чем без него.

И он пошел, оглядываясь и пригибаясь. Вокруг было так много солдат: сотня металась по роще, остальные бессмысленно сгрудились вокруг, в Пропастях, отрезав пути отступления. Видя их, огонь пел от радости, дрожал от предвкушения, но он был честен, ждал своего часа. А уж тогда прикоснется к каждому в этой роще, будь он хоть увешан мечами. Никто не спасется. Генри дернул головой, пытаясь прогнать эти мысли. Джетт почти не мог идти сам, огонь подсказывал, что убить еще не поздно, но Генри только крепче перехватывал неожиданно тяжелое тело и упрямо брел вперед. Предчувствие говорило ему, что он опоздал, что Освальд уже совсем рядом, и, добравшись до двери, Генри едва не разрыдался от облегчения. Вокруг было полно воинов – они махали мечами, пытаясь разрубить скриплеров, которые не давали им проходу, но шагов на десять вокруг двери все было чисто, и Генри, бездумно уходя от ударов, добрался до цели без единой царапины. Он бросил Джетта на землю, полез за ключом – и тут ему в спину уперлось что-то острое.

– Стой, Генри. Подними руки, – довольным голосом сказал Освальд.

И Генри подумал: из Освальда охотник чуть ли не лучше, чем из него самого. Он явно уже какое-то время двигался следом, а Генри это едва чувствовал, за что сейчас и поплатился. Освальд стоял у него за спиной, сжимая непобедимый меч, из-за плеча у него выглядывали Хью и древний воин с зеленой лентой в волосах – тот самый, которого Генри схватил первым в Доме всех вещей.