Он в выгодном положении, потому что отступает, а они преследуют, поэтому всё может сработать правильно.

Один из всадников резко съехал с покрытой снегом дороги и исчез в колючем кустарнике, ещё лишённом листвы. Эйрих видел его силуэт и быстро понял, что поганец собирается объехать его и ударить с фланга.

Другие гунны до столь очевидной тактики не додумались, поэтому ехали за Эйрихом по дороге, взбивая копытами своих коней кашу из грязи и снега.

Снова сотня шагов, снова замедление и серия выстрелов. На этот раз, всё получилось очень успешно: один гунн получил стрелу в область брюха, а второй лишился коня, но выжил, потому что умело отпрыгнул в сторону, не позволив опрокинувшемуся коню обрушить на него свою массу.

Тут своё слово сказал самый хитрый гунн, выехавший из кустарника довольно близко к Эйриху.

Но Эйрих не спал и не забывал о скрытой угрозе, поэтому сделал почти удачный выстрел, просвистевший рядом с правым ухом гунна.

Мельком взглянув вперёд, на путь следования, Эйрих увидел голову их колонны, где сильно недоумевающие готы строились в оборонительную формацию.

Отступать ещё можно, но недолго, потому что есть риск напороться на сплошной готский строй, что нежелательно.

Эйрих решил рискнуть и укрепить свою воинскую репутацию. Он развернул коня, убрал лук в саадак и извлёк из креплений короткое копьё и щит.

Гунн был напуган полчищем воинов, загородившим дорогу, поэтому дал слабину и начал разворачиваться, чтобы умчаться в деревню и предупредить остальных. Это не устраивало Эйриха.

Он подстегнул Инцитата и бросился в преследование, плавно маневрируя, чтобы усложнить прицеливание продолжающему стрелять гунну. Манера стрельбы у него была монгольская — точно так же Эйрих стрелял по гуннам минуты назад.

Остальные гунны тоже уезжали, видимо, чтобы предупредить своих, но и ими Эйрих займётся.

Когда стрельба не принесла никакого результата и стало ясно, что неизвестный враг уверенно его догоняет, гунн бросил лук в саадак и извлёк из перевязи топор. Гиблое дело, но другого оружия у него не было. А ещё, вполне возможно, он сильно сомневался, что противник сможет успешно орудовать копьём, ведь всем известно, что по-настоящему мощные и уверенные удары из седла копьём не нанести...

А Эйрих с наслаждением вспоминал уже подзабытые навыки, ощущая давление стремян на ноги и предвкушая предстоящее действо.

Гунн, лицо которого имело желтоватый оттенок, изобиловало старыми и уродливыми шрамами, а маленькие глазёнки были крайне испуганными, нервно озирался на неожиданно опасного противника, ничуть не уступающего гуннам в стрельбе с коня.