– Назад! Назад!!! – Её слова заглушил треск автоматных очередей, раздался короткий вскрик, переходящий в хрип, и эфир затих.
«Прости, Туман, – печально подумал здоровяк. – Мы сделали, что смогли…»
И он снова вёл огонь, водя пулемётным стволом вслед за рукой Бэмби, из-под разорванного рукава которой на оребрение ствола падали красные капли. Потом утопающие в пылевом море развалины базы снова накрыли миномёты, но взрывов уже не было слышно, всё слилось в один бесконечный звон. Посреди этого звона рядом с ним лежала Бэмби, изо рта которой вместе с беззвучным шёпотом выплёскивались капельки крови, и её голубые глаза медленно тускнели. Майор наклонился к ней как можно ближе, чтобы одновременно заслонить и услышать, и почувствовал её тихий шёпот.
– Поцелуй… меня… – выдохнула она вместе с кровавой струйкой, и Медведь коснулся губами её губ, ставших слишком алыми для забитого пылью и гарью пространства.
После Медведь вёл огонь уже без корректировки, просто туда, где из пылевой завесы появлялись молчаливые фигуры. Лента опустела, пулемёт захлебнулся, и майор бросал в приближающихся врагов гранаты, которые взрывались совсем рядом. Единственную руку пробило пулей и швырнуло на липкое от крови туловище. И это оказалось к месту, потому что ладонь упала на рукоять торчащего из кобуры пистолета. Это оружие для могучего майора было невесомым даже с повреждённой рукой, и он бил прицельно, отстреливаясь от Вечномолодых, появляющихся уже со всех сторон, и даже сумел одной рукой поменять магазин… В какой-то момент здоровяк понял, что миномёты уже не стреляют, вместо них в него из клубов пыли летят ручные гранаты, видимо, он был настолько вредным и противным существом, что умудрился свернуть кровь даже командованию Зомби. Он даже сделал ещё несколько выстрелов, но в следующий миг прямо перед ним беззвучно расцвела ослепительная вспышка взрыва, и всё поплыло куда-то очень и очень далеко. И прежде чем сознание покинуло изорванное тело, в памяти неожиданно всплыли давно забытые пушкинские строки:
Что посеешь
Что посеешь