Поскольку производство новых аппаратов еще не было поставлено на конвейер, большую часть работы Артему приходилось выполнять руками. Ни пыльной, ни монотонной и кропотливой работы он не боялся. Когда на кону стоят тысячи жизней, к работе относишься иначе. Механическая работа из рутинной превращается в творческий процесс, за одним маленьким исключением: цена ошибки – это не фальшивый мазок на репродукции, это жизнь. Какими бы благородными не были мотивы Артема, сейчас его интересовала одна конкретная жизнь. Он не мог понять, чем зацепила его Катя, но после их встречи, он почти не переставал думать о ней. Вот и сейчас, в очередной раз перепаивая микросхему, он думал о том, что эта машина должна вернуть в ее жизнь движение и легкость, а уже потом спасти всех остальных.

Стрелка часов перевалила за три часа ночи. Артем склонился над проводами, его клонило в сон, то и дело, парень кивал, но успевал вырвать себя из плотных объятий сна. Он не хотел останавливаться, пока не закончит сборку. Артема разбудил грохот. Он все-таки заснул и выронил паяльник. Ударившись о стол, он скатился на пол и если бы Артем не проснулся, то к утру ни от него, ни от его кабинета вполне вероятно ничего бы не осталось. Парень выругался, отключил питание у паяльника и отправился спать на неудобный кожаный диван в коридоре. Сил добраться до дома ему бы все равно не хватило.

Катя вернулась к своей привычной жизни, работа в лаборатории и редкие визиты домой, чтобы немного отдохнуть и привести себя в порядок. Сложно называть домом место, в котором ты лишь иногда ночуешь и хранишь свои немногочисленные вещи. Дом, он там, где тебя ждут. Разве могут ждать холодные стены? Будь у Кати кошка или хотя бы птичка, у нее был бы стимул спешить домой. Она жила на работе, а дома не жила, дома она болталась, как полудохлая медуза на волнах финского залива, упиваясь своим болезненным одиночеством. Катя была одна во всем мире с тех самых пор, как потеряла мать. Да, вокруг нее было много людей, среди которых были замечательные, добрые, интересные люди, но все они были вокруг. Снаружи. Они были за пределами ее референтного круга. Даже несмотря на то, что Катя испытывала симпатию ко многим из них, близко к сердцу она никогда не подпускала и имела на это полное право. Ведь она знала, что если по-настоящему привяжется хоть к одному из них, ей снова будет больно. Катя уже похоронила мать, и она больше не хотела никого хоронить. Возможно, это было заблуждением, и впусти она в свою жизнь кого-то, то стала бы счастливее. Вот только Катя считала, что лучше быть отстраненной, чем сначала счастливой, а вскоре полностью раздавленной. Слишком часто люди умирали, ни на кого из них нельзя было положиться. Западная брачная клятва «пока смерть не разлучит вас» обрела ценность только сейчас. Люди умирали теперь быстрее, чем успевали наскучить друг другу.