— Ты… Ты… Да ты… — кажется, ее заклинило, а оправа модных очков сползла на кончик носика.

Очень захотелось поправить ей очки, но заучка так смотрела на меня своими голубыми глазками, что протягивать руку я опасался, ибо была вероятность потом протянуть ноги.

— Я… Я… Да, это я, — согласился я с аргументами девчонки.

— Положи на место! Это воровство! Я… я декану пожалуюсь!

— Это не воровство, я просто экспроприирую экспроприированное, — выдал я.

— Ты воруешь мое, — поправила меня заучка, удобнее перехватывая половник.

— Тебе бы не помешало меньше есть, — вернул я ей ее же совет.

Хотя я бы заучку откормил килограммов на пять. Маленькая, худенькая, хрупкая такая. И сопела возмущенно куда-то в район моей груди, потому что ростом мала.

Но хамство должно было быть наказано, а слово «физкультурник» в мою сторону — забыто.

— Мне?.. — ахнула блондинка.

Мотнула головой, отчего тот круассан, который она навертела на голове вместо прически, гневно затрясся.

— Верни, что украл, немедленно!

— Не могу, я голоден, — нагло шаря глазами по ее лицу, сообщил я. — Спасибо, малышка, что избавила от мук стояния у плиты.

— Гад! Вор! Физкультурник! — негодовала она.

— Опять это слово, — закатил я глаза, — а ты заучка!

— А ты…

Мне вдруг стало интересно, а умеет ли она вообще ругаться? С виду типичная такая мамина радость, папина гордость и дедушкино сокровище.

— А я… — напомнил я, аккуратно обходя ее по дуге.

— Гренадер! — на выдохе выпалила она.

— Ты даже такие слова знаешь, — уважительно произнес я, наклоняясь еще ниже к ее лицу. Почти пополам сложился.