Быть человеком в такое время — значит, быть одним из миллиардов и жить под гнетом жесточайшего и самого кровавого режима, который только можно вообразить. Это истории тех времен. Забудьте о силе технологий и науке, ибо многое из того, что было забыто, уже никогда не вспомнить. Забудьте про обещание прогресса и прозрения, ибо в далеком темном будущем есть только война. Нет мира среди звезд, только нескончаемая резня, побоища и смех жаждущих богов.

1

1

Предсмертные крики демонов отражались от стен древних катакомб, отчего храм заполнили резкие вопли. Всякий раз лезвие Азурмена вспыхивало психической энергией, когда оно разрезало на части тело или отрубало голову и конечности полуматериальным существам. Диски с мономолекулярной заточкой вылетали из его наручей, рассекая краснокожих кровопусков, которые стояли между ним и его целью.

Последний из демонов пал к тому времени, когда легендарный лорд-феникс достиг порога внутреннего святилища. Повсюду повисла тишина, нарушаемая только лишь клацаньем ботинок Азурмена о голый камень. Ровный пол под его ногами был сделан из больших переплетающихся прямоугольных каменных плит, а стены украшали выцветшие и обитые фрески. Картины былых времен уже нельзя было разглядеть, но Азурмен и так хранил все изображения в памяти. В храме когда-то царило торжество красок: фрески и бордюры пестрили сценами из самых древних мифов эльдар, многие из которых описывали события Войны в небесах.

В центре шестиугольного зала располагался пьедестал шириной с его распростертые руки, а в высоту он доходил до его талии. На постаменте был вырезан запутанный узор рун, украшенных яркими кристаллами. От рун и драгоценных камней исходил тусклый свет, создающий шесть частей — синюю, зеленую, красную, черную, серую и белую. В центре пьедестала находился шар размером почти с два кулака, внутри которого кружил белый туман.

Другой уже ждал его там. Фигура, облаченная в броню цвета переливающегося пламени, стояла около рубинов, инкрустированных в стол святилища. К груди он прижимал огненную пику, чей длинный ствол мерцал серебристо-золотым под стать его доспеху. В другой руке он держал топор с треугольной лопастью, воздух вокруг которой искажался от жара. Полоса ткани, сделанная из перехлестывающихся маленьких пластин, свисала с его пояса и вполне походила на другие элементы его брони, словно покрытые драконьей чешуей. По бокам его шлем обрамляли широкие гребни, которые отбрасывали мрачную тень на пол и стены.

Воздух в помещении сильно нагрелся от едва сдерживаемого гнева лорда-феникса, известного как Пылающее Копье.