— М-м-м, по силе пойдёт, но арсенал слабый, купи себе чего поубойней. Эх, была бы моя воля, выше Железа бы не дал, но сейчас не до жиру. Держи, — с этими словами старик взял принесённый нами лист, быстро расписался на нём и шлёпнул сверху печать, в которую за мгновение до этого подал своей маны. — Всё, а теперь уходите, я занят!

— Простите старика Аластора, — обратилась к нам девушка-регистратор, что взялась сопровождать нас в поход на полигон, — обычно он хороший, но в том прорыве погибло несколько его учеников, а ещё город завалил нас заказами на производство Свитков, так что он уже неделю сидит здесь и создаёт их, даже на сон и еду прерываясь лишь от случая к случаю. Вряд ли он даже понял, кто вы такие… — шатенка втянула голову в плечи.

— Ничего страшного, — Нэроко с любовью оглаживала бумажку и пребывала в перманентно-счастливом состоянии, а потому была готова простить весь этот мир. И возлюбить, да.

Вскоре наша сопровождающая привела нас в некую мастерскую, напоминающую смесь кузницы с местом работы инженера-регулировщика на предприятии электронной промышленности, по крайней мере, здесь был стол, крайне похожий на монтажный, а ещё нечто вроде горна, только какое-то маленькое и фонящее магией. И тут был гном. В смысле дворф. Очень бочкообразный дворф, в очень толстых, в плане ширины увеличительного стекла, очках, и очень занятой. Да, со словом «очень» некоторый перебор, но оно само просилось на язык.

Дворф сидел за столом и фонящим маной прибором, напоминающим паяльник, однако оставляющим на металле за собой будто вырезанное углубление, что-то делал с закреплённым на подставке браслетом. Точнее, что он делал, было понятно — гравировал узор, в который сразу же вкладывалась мана, и, очевидно, это был некий артефакт, но на этом понимание процессов заканчивалось.

Впрочем, вскоре выяснилось, что здесь предполагалось нанести надпись на новый жетон авантюриста, а заодно провести его оформление, для чего наша сопровождающая достала с полочки некий агрегат, напоминающий тот, который задействовали для оформления в Шоселе, и предложила Нэроко снять свой жетон.

Нэка спорить не стала и, отвязав от медной пластинки шнурок, послушно вложила ту в специальный паз, который показала девушка, после чего в другой паз уже последовал недавно подписанный и оформленный печатью бланк. Агрегат слегка загудел, полыхнул маной, и на этом моменте будто не замечавший нас до того дворф оторвался от своего дела. Взгляд скрытых жутко толстыми очками глаз нашёл закончившее работать устройство, короткая, но массивная рука деловито вытащила из него бланк, вторая выдвинула ящик в столе, пошарила внутри, достала заготовку под стальной жетон, и, уже откладывая бумажку, мужчина положил жетон перед собой. Далее он что-то прохмыкал себе под нос и, время от времени сверяясь с текстом, начал «писать» на стали всё тем же псевдопаяльником. Каждую буковку он выводил очень тщательно и аккуратно, но довольно быстро и, в отличие от браслета, уже не вкладывая ману.