Она посветила в тоннель фонариком подруги и быстро, чтобы не успеть передумать, сделала шаг вперед.

Ничего страшного не случилось. Дана сделала еще шажок, потом еще один. Ничего. Перед ней был просто тоннель. Она обернулась и взглянула на Снежану, которая шла следом.

– Пока ничего, – пояснила Дана, пожав плечами.

– Я знаю. Имей в виду, провожатый чувствует все то же, что и ты. Все мысли, страхи, боль. Такова судьба Ариадны. Так что знай, что я всегда за спиной, и лучше больше не оборачивайся.

Дана вздохнула и решительно зашагала вперед.

Неожиданно слева в тоннеле появился проход, из которого вышла и молча пошла впереди вторая Дана в таком же блестящем комбинезоне, в каком она заявилась впервые в этот город.

– Эй… – тихо окликнула ее Дана, но копия огрызнулась через плечо:

– О тебе и твоем поведении мы в конце пути поговорим, – и так быстро пошла прочь, что за ней было не угнаться.

Также внезапно возник проход справа и оттуда опять вышла она же, но уже в потрясающем красном вечернем платье и молча стремительно поцокала на лабутенах впереди.

Проходы слева и справа начали появляться на каждом шагу. Оттуда выходили улучшенные версии ее самой: успешные, красивые, шикарно одетые, ухоженные и уложенные, гордо несущие высоко вздернутый нос, насколько это вообще позволял ее рост.

Дана спиной ощутила чужой взгляд и оглянулась в поисках Снежаны, но вместо подруги позади оказалась целая толпа ее копий и все как один с неодобрением глядели на нее.

– Чего смотришь? Иди давай, – зло сказал кто-то из толпы.

У Даны по спине пробежал озноб.

Сразу вспомнился ее еженощный кошмар. Похоже, что там, в центре, эти копии запихнут ее саму в зеркало и оставят там умирать. Дана медленно плелась по тоннелю на тяжелых свинцовых ногах, словно на эшафот. Коленки предательски дрожали. На висках выступил холодный пот. Очень хотелось кликнуть на помощь Снежану, ведь та хоть и видит эту толпу, но не подозревает о том, что ожидает их в середине лабиринта.

Проход закончился как-то неожиданно.

Дана вышла в круглый зал, похожий на те, где врачи делают демонстрационные операции. Центр, как арена в цирке, был ярко освещен, а охватывающие его подковой крутые трибуны терялись где-то в вышине во мраке. Все места были заняты ее копиями. Те, что шли позади тут же разместились на последних свободных стульях.

– Выйди в центр. Мы хотим тебя видеть, – раздался из темноты ее собственный голос.

Совершенно ошарашенная Дана автоматически послушно сделала несколько шагов вперед.

Невидимые софиты били в глаза, и она с трудом различала трибуны. Сколько там человек? Сотня? Тысяча?