Я подошел ближе и присвистнул.

— Неплохо…

Рядом выдохнула и Цурико, которую в принципе было сложно на что-то пробить.

Ну еще бы — акведук просто обрывался, и перед нами в широкой долине, окруженной, как стеной, лесами, раскинулись огромные изумрудные чаши.

Нет, я серьезно, это были просто тупо огромные чаши, наполненные водой. Они ступенями уходили все ниже и ниже, позволяя воде переливаться из одной чаши в другую и так до самого низа, пока та не собиралась в последней чаше и не стекала куда-то вниз.

Что еще более удивительно, это место было укрыто зеленым потолком. Будто старая дырявая крыша, через которую повсюду пробивались лучи солнца. И тем не менее, если ты просто так пролетишь над этим местом, я уверен, его ты просто не заметишь.

— Что это? — спросила Цурико. — Какие-то древние строения?

— Это грибы, — ответила на ее вопрос Люнь. ­— Грибы чаши.

— Грибы чаши, — передал я ей слова.

— Грибы? — нахмурилась она. — Похоже больше на строения древних…

— Это грибы, я точно говорю, — тут же заупрямилась Люнь, когда ее знания поставили под сомнения. — Они всегда растут в таких местах, где можно собирать воду, и друг над другом, чтобы она с верхних грибов падала на нижние. А внутри них содержится яд, который парализует и растворяет внутри тебя все.

— Точно говорю, грибы, поверь мне, — убедительным голосом, насколько это вообще было возможно, сообщил я. — Кстати, а вон и другие акведуки.

Долина огромных чаш представляла собой почти идеальный огромный круг, который был окружен лесом и закрыт сверху чем-то типа лианами. И из леса во множестве место точно так же выходили акведуки, с которых в чаши лилась вода.

То есть сюда специально подвели воду. Зачем? Куда она вся сливается?

— Зачем это построили? — Цурико буквально прочитала мои мысли, так как я подумал о том же, если честно.

— Может вода куда-то потом стекает?

— А че она сразу не стекает.

Но и здесь на помощь пришла Люнь.

— Грибы фильтруют воду, которая попадает на нее. Скорее всего, вода потом сливается в какой-нибудь канал уже идеально чистая.

— Интересно, по ним ходить можно? — как бы невзначай самого я спросил самого себя.