— За ним!

Я без промедления притопил педаль газа, на следующем пересечении улиц повернул, рассчитывая нагнать бойцов разведвзвода и больше уже от них не отставать, но карты спутал поваливший из-под капота пар. Когда дотянули до перекрёстка, мотоцикл давно умчался прочь, а вездеход окончательно потерял ход.

Я выскочил из-за руля, обежал автомобиль и обнаружил, что движок принял на себя с пяток пуль — ко всему прочему оказался пробит радиатор, вот остатки воды и закипели.

— Отъездились! — сообщил я Городцу.

Тот ругнулся в голос и зажмурился, но связаться с подавшим сигнал тревоги зоопатом не сумел, завертел головой по сторонам, потом спросил:

— Что скажешь? Куда нам теперь?

Потенциал после выхода из резонанса я удерживал более чем просто солидный, а потому даже с предельным заземлением ощущал присутствие других операторов необычайно чётко. Так что закрыл глаза, отошёл на десяток шагов от Георгия Ивановича и попытался уловить присутствие энергетических аномалий. Попутно сузил сектор своего внимания, начал поворачиваться по часовой стрелке и что-то такое вроде бы даже ощутил.

— Туда! — указал я на проход между двумя заборами.

Городец оценивающе глянул на пулемётчика и скомандовал:

— Жди в машине!

— Есть! — хрипло выдохнул Андрей, рукав гимнастёрки которого пропитался кровью, а сравнявшееся цветом с простоквашей лицо покрыла испарина.

Я кинул на сиденье фляжку с водой и побежал за Георгием Ивановичем, а когда тот вытянул из кобуры пистолет, незамедлительно последовал его примеру.

Стало самую малость спокойней.

Участки, вдоль заборов которых мы спешили, оказались крайними, задами они выходили на пустырь. По высокой траве через него тянулись две накатанные колеи, дальше обнаружилась неширокая речушка с покосившимся мостком и плоскодонкой на песчаном берегу. Вот к ней-то и шагал кряжистый мужичок в подпоясанной ремнём рубахе, свободного кроя штанах и яловых сапогах.

— Стоять! — рявкнул Городец и даже пальнул для острастки в воздух. — Стоять, кому сказано!

Лысоватый дядька опасным мне отнюдь не показался; он не создавал ни малейших искажений энергетического фона, ещё и замер после выстрела как вкопанный с широко разведёнными руками, даже обернуться побоялся.

Я завертел головой по сторонам, а когда под сапогом влажно чавкнула грязь, оглянулся и обнаружил, что вляпался в нечто бурое, натёкшее в колею из травы. Шагнул туда, повёл ногой и в первый момент даже не понял, что именно лежит среди высокой осоки. Больше всего это походило на вывернутую наизнанку собаку.

Вывернутой наизнанку собакой это и оказалось. Вот же и ошейник...