— Неважно, — та мотнула головой, встала и сделала несколько шагов нам навстречу. — Я не допущу конфликтов внутри группы. И поэтому…

— Тот самый Дьяков?.. — новый голос, девичий.

Говорившей была высокая брюнетка модельной внешности с высокомерным выражением на большеглазой кукольной мордашке.

— Единственный выживший из поехавшей семейки отморозков, которую истребили как свору бешеных собак… — произнесла красотка и тоже встала. Глядела она на меня, да так, словно я был облит помоями с ног до головы. — Такому как ты лучше вообще не давать знать о своем существовании. Запомни это. И извинись перед Георгием Львовичем.

— Вау, это было сильно, — я поджал губы и поаплодировал. — И я бы с радостью исполнил просьбу такой куколки, если бы не одно «но»: извиняться — не мой стиль.

— Так я и думала, — брюнетка скривилась. — Глупый неотесанный хам. Георгий Львович, — она повернулась к мажору, который понемногу успокаивался, почувствовав поддержку, — на вашем месте я бы вообще не стала обращать внимание на… таких. Не нужно опускаться до их уровня.

— Пожалуй, вы правы, Елизавета Константиновна, — кивнул прилизанный и, пытаясь скрыть облегчение за презрительной гримасой, вернулся на место.

— Прекрасно, благодарю вас, — сказала красотка и повернулась к старосте. — Елена Андреевна, конфликты в группе надо улаживать более решительно. Если же вы этого не умеете, но те стоило брать на себя дополнительные обязанности.

Договорив, она с идеально прямой спиной прошествовала к своему месту и села. Лена же осталась стоять на месте, ошарашенно глядя на меня.

— Какая женщина, — усмехнувшись, пробормотал я и покачал головой. — Всем по щам раздала.

— Говори потише, — недовольно шикнул на меня Матвейка. — Ты хоть понимаешь, с кем связался?

— Просвети.

— Это же сама Елизавета Соколовская!

Походу, мои одногруппнички сегодня флешмоб запустили: скажи Дьякову имя-фамилию и следи за его реакцией. Беда лишь в том, что реакции у меня никакой. Матвейка, обнаружив это, нахмурился.

— Ты что, не знаешь, кто это?

— Гм… Судя по тому, что вижу, человеческая особь женского пола и вполне себе репродуктивного возраста. Молодая и привлекательная. Но характер говенный. Короче, цаца с гипертрофированным гонором.

— Да что ты такое несешь?! — вновь зашипел заморыш. — Да за такие высказывания знаешь что бывает?!

Это уже начинало надоедать.

— Слушай… — я повернулся к Матвейке и заставил глаза сверкнуть алым. — А ты чего так раздухарился? Твое какое дело? Сидишь себе — и сиди. Или в момент место дислокации поменяешь. Усек?

— Усек, — хмуро отозвался тот.