— Да! Так что давайте живее. Тут должны быть какие-нибудь подвальные помещения. Наверняка туда эти гады и сныкались.

— Хорошо, Илья. Держись… — сказал Онежский и первым кинулся вглубь цеха на поиски места, где засели призыватели.

Физрук, Антон, Яна с Григорием и уцелевшие бойцы Андрея отправились за ним, оставив меня в компании десятка ублюдочных творений Преисподней.

Том 2. Глава 22

Том 2. Глава 22

Первым делом я выманил уродов наружу, попутно умертвив еще парочку. А оказавшись вне стен комбината, запрыгнул на наш перевернувшийся автобус и стал воевать оттуда.

Это было легко, но долго и муторно. На каждую тварь требовалось не меньше семи ударов, но хорошо хоть новые не появлялись. Значит, Онежский со своими людьми и моя банда добрались-таки до гнезда призывателей, и грохот, вой и треск заклинаний, перемежаемые криками и выстрелами, служили лучшим тому подтверждением.

Наконец я отправил последнего адского выродка восвояси и вернулся в заброшку. Звуки боя стихли, я был уверен, что все хорошо, поэтому первым делом осмотрел магов, устроивших нам такой теплый прием.

Походу, ребятки как раз из тех, о ком мне еще зимой толковал Огурец. Наемники. Солдаты удачи, которым сегодня не повезло узреть филейную часть Фортуны. Упакованы бойцы были неплохо, и я не стал отказывать себе в удовольствии забрать несколько трофеев: пистолет-пулемет и четыре вставленных в защитные костюмы артефакта. Изучу на досуге. Не исключено, что в будущем мне придется поиметь дело с коллегами этих товарищей, а потому хорошо бы знать, во что они упакованы.

Так-с, ну а теперь самое главное — свидание с призывателями…

Подвал отыскался быстро. Это было большое помещение, кажущееся невероятно тесным из-за нагромождения всевозможного оборудования. Полутемное, сырое, дурно пахнущее и попросту смердящее магической «грязью».

Моя банда, Онежский, его люди и те, ради кого мы заявились, оказались в конце подвала, на более-менее свободной площадке. Большинство призывателей уже были трупами — обгорелыми, изломанными, а то и вовсе расчлененными, повсюду валялось оружие, темнели лужи крови, и посреди этого великолепия сидел лишь один выживший.

Им оказался парень. На вид лет двадцать пять, бритоголовый, бедно одетый, худой, с весьма гнусной харей. Еще мне очень не понравились его глаза: белки были серыми. А уж концентрация силы Преисподней в мосластой тушке парня была просто запредельной. Станислав отдыхает…

— Вижу, все получилось, — сказал я, подойдя к Онежскому.

— Да, — вместо него ответил мой блистательноголовый соратник. Первым делом он окинул меня напряженным взглядом. — Ты как? Все в порядке?