Солдаты держали под руки высокого широкоплечего мужчину с наскоро связанными запястьями. Не знаю, сколько я стояла и смотрела на его руки: в тот момент весь мир для меня уменьшился до размера наградного перстня на безымянном пальце пленника. Я уже видела этот перстень. И я знала, кому он принадлежит. Мне почудилось, что я услышала знакомый запах дорогих сигарет и крепкого алкоголя, уловила на своих губах этот вкус… но от пленного пахло недавним боем: порохом, оружейной смазкой и холодным ветром на высоте шестнадцати тысяч футов. И дорогими сигаретами.

Не чувствуя под ногами пола, я нетвёрдо отступила в кабинет, освобождая проход. Кивнула солдатам на стул у письменного стола.

— Я допрошу его. Пусть солдаты подождут за дверью. Благодарю за службу.

Несколько секунд я стояла против пленника, не снимая с его головы мешок, будто мои надежды могли что-то изменить, подменить того, чьё лицо скрывала грязная рогожа. Но всё уже свершилось, и я точно знала, кто передо мной. И что с ним сделают агенты тайной полиции, когда я выполню свой долг, передав его им.

84 год эпохи тридия,

16-й год гражданской войны в Досмане между Бресией и Распадом

— Заканчиваем и уходим! Штурман, как у нас дела?