Вика несколько раз судорожно глотнула воздух, а потом пронзительно, резко вскрикнула. Следующий толчок в двери был гораздо слабее предыдущих, а потом все стихло. Отряд напряженно застыл, ожидая последнего могучего удара, который сметет преграду; но ничего не произошло, и понемногу обороняющиеся осмелились поверить, что приступ завершился.

Вика с хрипом втянула воздух и медленно распрямилась; ее позвонки трещали и щелкали. Голова склонилась на грудь, потные волосы прилипли ко лбу и щекам. Губы друидессы разомкнулись, обнажив покрасневшие от крови зубы, и послышалось глухое бормотание; голос был рычащий и хриплый, какого они прежде не слышали:

— Жилистые мясные тушки… сочный влажный вкус… свежие души… — Она открыла глаза, черные и пустые. Жуткая улыбка разлилась по лицу, и Вика просипела: — Я вас вижу.

Скирда оскалилась и зарычала, но хозяйка пронзила ее взглядом, и собака, скуля, метнулась в угол.

Осман опасливо шагнул вперед, держа меч наготове.

— Вика?

— Друидесса тут, со мной, — ответило чудище, облекшееся плотью Вики. Голос звучал хрипло и прерывисто, перемежаясь судорожными вдохами, будто чудище не привыкло говорить, дыша легкими. — Корчится и бьется, как рыба на крючке. — Оно ухмыльнулось и наклонило голову, будто прислушиваясь. — Хочешь заключить со мной сделку, друидесса?

Словно выслушав ответ, оно широко раскрыло черные глаза и оглядело собравшихся вокруг испуганных людей.

— Кто из вас ее заступник? — спросило чудище. Потом указало на Гаррика: — Ты. Она выбрала тебя.

Гаррик неуверенно переглянулся с Килем, но его ответ звучал твердо:

— Да, я буду ее заступником.

— Тогда встреться со мной лицом к лицу, заступник! — вскричала Вика. — Отопри двери! Одолей меня и спаси ее!

— Неубедительно, демон. Я не глупец.

— Не глупец, а трус!

— Меня не задевают оскорбления от призрака, который прячется в женском теле.

Снаружи донесся рев, и чудище врезалось в двери святилища. Друидесса и чудище одновременно вскрикнули от боли.

— Не нравится? — спросил Гаррик. Арена изумило его ледяное спокойствие. — Почему ты никак не уймешься?

Вика оскалилась на него.

— Ты храбр, заступник, но лишь потому, что не представляешь мучений, которые тебе уготованы. Я сожру тебя тысячу раз! Ты… а-а-а!

Угрозы чудища сменились сдавленным воплем, друидесса рухнула на четвереньки, а потом повалилась на бок, корчась и извиваясь.