Скрежет и стук под носом «Канопуса» стихли. Джеймс тоже увидел или услышал приближающийся сухогруз.

Он все надвигался, его моторы шумели ровно и мощно, а ходовой огонь на левом борту казался подмигивающим красным глазом дьявола. Зеленый огонек на правом борту Деннисону не было видно. Если бы сухогруз шел прямо на них, он, наверное, разглядел бы оба огонька – и зеленый, и красный. Но, может, его зачем-то выключили, кто знает? Что же там говорится в правилах… Левой борт, правый и левый борт… Деннисон не помнил.

Оставалось ждать, сложа руки. Винт не работает, мотор запускай не запускай, все без разницы, а ветер стих. Даже если бы ветер и надувал паруса, все равно Деннисон не знал, в какую сторону поворачивать яхту. Если сухогруз налетит на кеч, парусник может развалиться от удара, а может получить смертельную рану в корме, и тогда его просто утянет на дно водоворотом от винтов корабля. Если же на сухогрузе заметят, что что-то скрежещет у них под ватерлинией, они остановятся, проведут расследование – и найдут их с капитаном. Тогда – тюрьма.

Океан тянется на тысячи миль, и надо ж такому случиться, что этот сухогруз вылез прямо на нас! Не везет – так уж не везет.

Капитан Джеймс заорал:

– Эй, на сухогрузе! Эге-гей, на помощь!

Но, понятное дело, никто его не услышал за грохотом работающих моторов.

Сухогруз был совсем близко. Деннисон уже различал его нос, высокий, как скала, нависший над бортом кеча, подобно исполинскому топору. Казалось, корабль прибавил обороты. Затем огромная туша сухогруза придвинулась вплотную, и кеч отбросило в сторону волной, пенившейся у форштевня корабля.

Трамп пронесся мимо, кеч качнуло из стороны в сторону. На отлете его грот-мачта зацепила стальной корпус судна. Верхняя стеньга с треском обломилась, но сама мачта выдержала.

– Эй, на сухогрузе! – надрывался Джеймс.

Корабль не останавливался, он уходил все дальше, оставляя за кормой пенный водоворот и вонь солярки. Заметили их или нет? Может, они пойдут на разворот?

Деннисон таращил глаза, вглядываясь в темноту. Он стоял на ходуном ходившей палубе, вцепившись в кливер, и не отрывал глаз от уходившего сухогруза. На корме трампа виднелась цепочка медленно отдаляющихся белых огней. Он не разворачивался.

Может, капитана стряхнуло с его насеста?

Нет, держится, гад. Из-под носа кеча снова донеслись равномерные удары и скрип. Скрип и удар, скрип и удар… Как же его остановить?

И тогда, все еще глядя в ту сторону, куда скрылся сухогруз, Деннисон увидел, что ему ничего не нужно делать с капитаном. Ничегошеньки! Вопрос решился сам собой.